Кармело гневно смотрит на Малакарне, тот напуган.
Малакарне (оправдываясь). Я не виноват! Это он так сказал!
Дон Розарио (в раздумье). Это не правительственное расследование. И он вовсе не большая шишка, за которую хочет себя выдать.
Кармело (с готовностью). Может, его предупредить? Пусть почувствует… (Сжимает свой револьвер.)
Малакарне (сжимает свой стилет). Можете считать, что он уже мертв. И похоронен!
Кармело. Он мой. Я его сделаю. От меня не уйдешь. Я…
Дон Розарио. Никакой стрельбы.
Кармело (разочарован). Может так, попугать…
Дон Розарио. Пока не надо… Пошлем ему письмо.
Малакарне. Здорово. Сразу на коленях приползет!
Дон Розарио (не обращая на Малакарне внимания, показывает Кармело на пишущую машинку). Письмо. (Малакарне.) Магнитофон.
Малакарне (идет за магнитофоном). У нас теперь, как у наших американских братьев, столько техники! (Показывает на магнитофон.)
Кармело (доволен, садится и вставляет бумагу в машинку). Мы его научим… Он поймет… «Дай собаке по носу, и она уползет…»
Малакарне (ставит магнитофон около машинки, как обычно). Да, уползет… (Наивно.) Откуда уползет?
Кармело (с улыбкой). Из полицейского участка.
Малакарне смеется в надежде, что и Дон Розарио как–то отреагирует. Но лицо хозяина невозмутимо. Кармело ждет, когда Дон Розарио начнет диктовать.
Дон Розарио (проверив магнитофон). Пиши своими словами.
Кармело. «Его высокопревосходительству»? С ошибками будет!
Дон Розарио (не терпит возражений). А на пленке — копия. (Включает магнитофон.)
Кармело (медленно подбирает слова, говорит громко, печатает двумя пальцами). «Информируем Ваше высокопревосходительство, (свет начинает медленно гаснуть) что в нашей деревне царит закон и порядок и мы все очень довольны. Если хотите сохранить свою жизнь, не будите спящую собаку. Не надо. Никто не нуждается ни в чьей помощи. Если сообщите полиции об этом письме, то пеняйте на себя. Получите от нас в подарок деревянный макинтош…»
Затемнение
Играет шарманка. Когда свет вновь загорается, мы видим Нести, беседующего с Отцом Пьерино, добрым старым деревенским священником.
Нести. Думаю, вы должны быть довольны тем, что у вас столько прихожан. На Севере у нас священники жалуются — все меньше и меньше людей посещают службы в церкви.
Отец Пьерино. Благодарение Богу, у нас все так же, как и до войны. Ведь именно после войны в душах людей воцарились неверие и скепсис…
Нести. А что насчет причастий? Столько же прихожан причащаются, как и до войны?
Отец Пьерино. Практически столько же.
Нести. А исповедуются?
Отец Пьерино. У нас много. В эту субботу мне надо посетить два дома, принять две исповеди. А потом еще и в церкви…
Нести (с некоторым смущением). Простите, если… Трудно задавать такие вопросы священнослужителю… Чувствую, что покажусь неделикатным, что вторгаюсь в закрытую область… Мне представлялось, что священник, как правило, дает отпущение грехов после того, как сделает небольшое внушение и наложит епитимью. Это так?
Отец Пьерино. Как правило, да.
Нести (пристально глядя на собеседника). Предположим, отец, что я пришел и покаялся в соучастии в убийстве — когда человека забили камнями. То есть я убил человека. Вы дали бы отпущение такого греха?
Отец Пьерино. Что за вопрос! Конечно, нет!
Нести (получив ответ, которого он и ждал). Хорошо, отец, таким образом, перед нами следующая альтернатива: либо никто в этой деревне не может получить отпущения грехов, либо то, что Франческо был забит камнями до смерти, это неправда.
Отец Пьерино (медленно). Есть еще одна альтернатива… А если эти люди не считают грехом такое… «осуществление правосудия». (Молчание. Нести потрясен тем, что услышал.) Да, это примитивная ментальность, и я не преуспел в ее искоренении… Действительно, никто мне об этом убийстве не говорил. Никто не включил его в список своих грехов.