Короткий абзац в конце документа давал Кальтенбруннеру полную свободу действий для налаживания контактов со «специалистами по национал-социалистской контрпропаганде в странах Центральной Европы и на других континентах»[21].
Следующий официальный документ был за подписью Мартина Бормана. Очень лаконичный, он предписывал всем «добрым немцам», завербованным СС, каково бы ни было их официальное положение, оказывать всемерное содействие СД в ее «миссии проникновения на нейтральные или контролируемые противником территории». В документе не было никаких намеков на предстоящее «продвижение на Запад» военных сил Германии, но был упор на непреходящие ценности идеалов нацизма.
После этого Кальтенбруннер разрядил обстановку, воздав должное своему соседу справа; в ту же минуту ротенфюрер СС разнес бокалы шампанского.
— Выпьем, — провозгласил генерал, — за здоровье подполковника Отто Скорцени! Освободитель дуче является образцовым эсэсовцем, способным решить любую задачу в тылу врага. Нас восхищают его качества человека действия и дипломированного инженера, глубоко связанные с неугасимым идеалом национал-социализма. Вот в чем его секрет.
Кальтенбруннер вкрадчиво добавил:
— Оберштурмбаннфюрер Скорцени прибыл прямо со своего командного пункта в Раштадте, где он готовит три карательных отряда, которые покроют себя славой, когда наш фюрер направит их на Запад для реванша. В ожидании этого он готов помочь нам скоординировать планы, которые мы обсуждали во время сегодняшней встречи.
Лицом друг к другу, протянув бокалы поверх голов других участников, два гиганта с потными шеями напоминали побратавшихся сообщников, которым уготована одна и та же дьявольская судьба. Одинаково сложенные, с одинаковой сардонической улыбкой, усиливавшей их сходство из-за почти одинаковых шрамов и выдающихся вперед подбородков, с одинаковым австрийским акцентом, который проявлялся, как только разговор выходил за протокольные рамки.
Но было и различие: знаменитый Рыцарский крест, который в прошлом году Гитлер лично повесил на шею Скорцени. Серые глаза Кальтенбруннера, казалось, были прикованы к этому редчайшему знаку отличия.
То, что один закончит свои дни в 1946 году на виселице в Нюрнберге, а второй из двух гигантов умрет своей собственной смертью в 1976 году в Мадриде, опубликовав в Париже свои воспоминания, было просто следствием различных поворотов судьбы. В то время как Кальтенбруннер пришелся ко двору в коридорах Принц-Альбрехтштрассе, собирая досье и перфорированные карточки, Скорцени жил жизнью дикого зверя, постоянно готового убивать или обращаться в бегство. Жуткий список его трофеев, добытых весной 1944 года на территориях, примыкающих к Восточному фронту, лишний раз продемонстрировал садистские наклонности этого хищника в мундире эсэсовца.
Перечитывая протоколы допроса агента УЗ-13, автор этих строк отыщет последнее фото экс-обергруппенфюрера. Оно сделано летом 1946 года. Кальтенбруннер выглядит на нем похудевшим и растерянным, на нем мятый костюм. Два американских военных полицейских ведут его в зал Международного трибунала.
Пока же генерал полиции в Страсбуре излагает зловещий план, обнажая перед собеседниками его тайные пружины:
— Главная цель, господа, намеченная рейхсфюрером СС, состоит в налаживании наших местных связей на территориях, которые немецкие войска собираются вскоре вырвать у врага. Я говорю о бельгийских и французских сторонниках нашего нового европейского порядка, которые остались по другую сторону линии фронта. В Бельгии отношение к англо-американцам вовсе не кажется благоприятным. В отчете, полученном на прошлой неделе[22], указывается, что «невероятные усилия англичан с целью разрушить наши базы вызвали явную враждебность по отношению к ним со стороны населения».
Прокашлявшись, генерал продолжал:
— Во Франции наши сторонники, наши самые искренние друзья… готовы объединиться и забыть традиционные раздоры. Как говорил мне лично наш шеф Гиммлер, они в ближайшее время будут гораздо полезнее этих подонков — политиканов и болтливых журналистов, которые сбежались сейчас в бывшее княжество Гогенцоллернов в надежде, что наши тайные боевые соединения и дивизии СС восстановят их на теплых местечках… Истинные друзья «третьего рейха», объединенные усилиями многочисленных агентов СД, имеющих приказ оставаться на местах, начнут действовать в нужный момент. Три карательных отряда, сформированных Отто Скорцени — «Юго-Запад», «Центр» и «Юго-Восток», — в настоящее время проходят обучение для проведения этой акции, которая покажется генералу де Голлю эпидемией гражданской войны… Времена, когда рейх заигрывал со старым маршалом[23], решительно забыты. Доверие, которое мы оказали ополченцам Жозефа Дарнана, по-видимому, также весьма мало оправданно. Эти авантюристы пытались извлечь выгоду, вместо того чтобы служить нам. Мы заставим их шефов позабыть о себе, когда наденем на них эсэсовскую форму и отправим воевать в Карпаты…
22
Этот отчет от 4 августа 1944 года был найден в немецких архивах после освобождения Бельгии. Он содержит довольно пессимистическую оценку положения бельгийских коллаборационистов, «преследуемых террористами».