Через некоторое время я оказался в устланных коврами коридорах отеля. Пытаясь утешить иностранца, бармен поспешно сказал:
— Какой досадный день для туризма, месье. Вместо того чтобы отказывать немцам в выдаче какого-то старикашки, умнее было бы взять у них взаймы.
Я едва сдержал негодование. Два года спустя, когда ни в чем не раскаявшийся оберштурмбаннфюрер ускользнул ночью из Целио[40], меня охватил тот же гнев. В течение нескольких месяцев эсэсовец наслаждался роскошным отдыхом в Гессене под охраной вышколенных и предупредительных телохранителей из местной полиции. Он умер 9 февраля 1978 года — через тридцать четыре года после своего злодеяния. Его смерть опечалила «добрые души» не только за Рейном, но и в самом Риме, где перед двумя десятками бывших «товарищей по борьбе» из ударных фашистских отрядов была тайно отслужена заупокойная месса прелатом, говорившим по-немецки.
Какими только тайнами не владеют германофилы Рима? Становится известной закулисная роль, которую играл с мая 1945 года монсеньор Алоис Худал. Настоятель немецкой церкви в Риме не смог бы обеспечивать охрану, давать кров и пищу нацистским преступникам, если бы не пользовался поддержкой высоких покровителей.
Тягостные воспоминания об убитых в Адриатинских пещерах напоминают о существовании темных связей между главарями СС и некоторыми прелатами: кардиналами Фюрстенбергом и Вольми, монсеньором Антензана, архиепископом Ла-Паса, и другими. 335 убитых итальянцев — все они были паствой Пия XII, который и по отношению к Риму — верховный священник.
Очевидно, Пий XII никогда не забывал, что́ сказал Гитлер в 1942 году:
«Если Ватикан будет раздражать меня, то я разрушу его пинком ноги так же легко, как муравейник…»
Как видно, Пий XII не смог набраться смелости, например, в связи с убийством в Адриатинских пещерах и вслух сказать об ужасах, творимых под прикрытием флага со свастикой. И разве не должен был он после войны удалить из Ватикана ничему не научившихся пособников преступной мафии СС из числа своих священников?
Глава VIII
По следу Эрико Райа
Продолжая поиски сведений, касающихся эсэсовских главарей, я в апреле 1963 года по поручению газеты «Пари-пресс» разыскивал уютное швейцарское шале. Там жил Эрих Райакович, некогда правая рука Эйхмана. Бывший гауптштурмфюрер СС, матерый палач, в свое время хваставшийся тем, что превзошел всех в «радикальном решении еврейской проблемы».
Узкие дороги вдоль северного берега озера Лугано замедляли скорость моей машины с откидным верхом. Я наслаждался тем же мягким солнцем, лучи которого покрывали загаром породистое лицо убийцы Анны Франк — еврейской девочки, ставшей всемирно известной благодаря своему «Дневнику».
Я осмотрел зажиточные кварталы между Моркотом и Мелидой. Жители в один голос говорили, что не знают адреса д-ра Эриха Райаковича. Я начал подозревать, что мои коллеги в миланской газете «Джорно» забыли в спешке телефонных переговоров сообщить мне необходимые подробности. А ведь именно из Милана, точнее, из бюро генерального прокурора Ломбардии, в прессу поступило сообщение о том, что «бывший гауптштурмфюрер СС Райакович, разыскиваемый голландскими органами правосудия, недавно покинул миланскую контору, направляясь, очевидно, в свою вторую резиденцию, расположенную на берегу озера Лугано…».
Я уже пересек дорожную эстакаду в Мелиде и попал в последнюю деревушку, Пуджерну, расположенную высоко в горах. Возле фонтана, где пили воду коза с козленком, старый швейцарец охотно разговорился со мной, На нем была шляпа с широкими полями, какие носят швейцарские пограничники. По его словам, он лично знал многих эсэсовцев. Он говорил:
— Это было в 1944 и 1945 годах там, на склоне. Пуджерна находится на гребне горы между Италией — в то время неофашистской республикой Сало — и крошечным итальянским анклавом Кампионе, на берегу озера. Вы никогда не слыхали о знаменитом итальянском казино «Кампионе», расположенном внутри Конфедерации? В те времена Муссолини замышлял карательную экспедицию против мэра и крупье казино «Кампионе», которые стали на сторону союзников. С помощью батальона стрелков пограничники должны были помешать проникновению на нашу территорию итальянских эсэсовцев, осуществлявших карательную акцию. Сидя наверху в караулке, я видел, как в десяти метрах от швейцарской границы несчастных беглецов беспощадно косили автоматные очереди. В феврале 1945 я видел, как эсэсовцы 29-й дивизии СС «Италия» насиловали и пытали двух молодых югославских женщин. На следующий день они сожгли их трупы. После этого ужасного события нашим стрелкам был на восемь дней запрещен выход из казарм. Эта швейцарская часть была особенно настроена против немцев. В ее рядах собралось немало бывалых солдат из Иностранного легиона и горцев из Юры, провоевавших несколько месяцев вместе с маки́ — голлистскими партизанами. Хорошие парни, скажу я вам. Они смело нападали на фашистов, а это причиняло немало хлопот нашим бернским руководителям, заботившимся прежде всего о том, чтобы избежать пограничных инцидентов.
40
Один из депутатов итальянского парламента — некто М. Аккаме — позднее разоблачил роль, которую сыграли в организации его побега пособники — офицеры корпуса карабинеров, тайно руководимых итальянской разведслужбой.