Зловещая сделка, предложенная неизвестными из Хьюстона, заставила вспомнить убийство братьев Кеннеди, возрождение ку-клукс-клана и другие террористические акты, которые я изучал во время моего последнего визита в США.
Вскоре Хьюстон забылся, уступив место метрополии развлечений и контрабанды — Майами.
Еще более продажный, чем Хьюстон, главный город Флориды является каналом, по которому направляется вся контрабанда на Карибские острова и в Латинскую Америку. За высокими фасадами сотен ослепительных дворцов на берегу моря, в роскошных барах кого только нет: крупные уголовники, мафиози, готовые на все кубинские контрреволюционеры, подручные латиноамериканских диктаторов, владельцы яхт, ждущие выгодных контрабандных сделок. Наконец, там немало агентов ФБР или ЦРУ, чья собственная добропорядочность отнюдь не внушает доверия.
В баре отеля «Версаль», где я остановился, со мной разговорился лейтенант местной полиции, поведавший мне о своей ностальгии по прошлой, чуть ли не героической эпохе. Он вспоминал, как во время второй мировой войны объединенными усилиями всех служб флота Соединенных Штатов выслеживались связные нацистских подводных лодок, а также агенты абвера.
— В мирное время, — сказал он, — конституция 1787 года гарантирует каждому возможность заниматься тем, чем он хочет. Подозреваемый в чем-либо остается на свободе до тех пор, пока ему не предъявят доказательное обвинение. А тем временем в Майами, Тампе и Лодердейле процветают фашистские колонии. «Уотергейтское дело», вызвавшее негодование миллионов граждан США, лишний раз разоблачило несостоятельность федеральных властей… Но есть те, кому все это выгодно. Например, испанцы, тоскующие по франкизму. Бывшие вояки из «голубой дивизии», мадридские полицейские, прошедшие школу гестапо, почувствовали себя не у дел при новом испанском режиме. Раньше времени уйдя в отставку, они не угомонились. Их привлекли остатки богатств Батисты, Трухильо и Хименеса.
— Не было ли среди них людей из Португалии? — спросил я.
— Один или два. Видимо, они приезжали ненадолго для установления контактов. Они нашли убежище в Сан-Паулу или еще где-то в Бразилии. Общий язык и одинаковые полицейские замашки роднят их с карателями из «эскадрона смерти».
В марте 1972 года я посетил остров Сен-Мартен — святая святых контрабандистов Центральной Америки.
Любопытный островок. Безводный, совершенно плоский, площадь — 93 квадратных километра. Осенен двумя трехцветными флагами. Первый, водруженный в Мариго, — французский. Второй, поднятый над въездом в Филипсбург, — голландский. «Очень спокойный островок, куда иностранцы приезжают, чтобы кончить жизнь самоубийством», — прочитал я в майамской газете, которую мне предложили в самолете голландской авиакомпании, доставившем меня на остров.
Шофер такси в Филипсбурге повел себя весьма страною. Даже не выслушав, он отвез меня во дворец в голландской части столицы. То было сочетание отеля с казино, осаждаемого американцами, только что прибывшими из Майами. Я отказался выгружать свой чемодан, настойчиво повторяя водителю:
— В Мариго, пожалуйста.
— Нет, сэр!
Он отказался везти меня в Мариго и обращался со мной с уверенностью, присущей мафиози. Как мне потом объяснили, мафия владеет на острове несколькими наиболее комфортабельными отелями и десятком баров весьма сомнительной репутации.
Расплатившись с толстым метисом, открыто бойкотировавшим территорию Франции, я вступил в переговоры с водителем другой колымаги. «Две столицы» разъединял лишь плакат перед банановой плантацией: «Добро пожаловать во французскую зону». Я подумал, что немалое число гангстеров теплой карибской ночью пересекало до меня эти самые безмятежные в мире пограничные посты. Среди них Федерико Швенд, перуанский бизнесмен, за передвижениями которого с 1967 года следили некоторые мои друзья. И несомненно, тот самый «парагваец», о котором журнал «Ньюсуик» писал, что он был «складом наркотиков»[55].
— Да, это так. Мы принимали клиентов из Южной Америки, говоривших по-французски с парижским акцентом, — подтвердил бармен в заведении «У Жозефа», Это был негр высокого роста, когда-то работавший механиком в «Фоли-Бержер».
Расположенная в 150 километрах от Гваделупы, к которой она административно относится, эта часть Сен-Мартена походила на французскую префектуру… Маленькие базары, где торгуют сирийцы и ливанцы и где можно купить что угодно: французские духи, японские транзисторы, швейцарские часы, консервы из Калифорнии — и все без таможенной пошлины.
55
Речь идет об Огюсте Рикоре, который был выдан в 1974 году Соединенным Штатам. Скончался в тюрьме.