В кафе в центре города в час дайкири (белый ром, зеленый лимон, синеватый лед и еще ром) можно было увидеть людей разных национальностей: англичане с Багамских островов, пресыщенные монотонным распорядком своих колониальных клубов; греческие моряки, второпях бросающие свое жалованье на зеленое сукно карточных столов; загулявшие чиновники с Мартиники, с трудом расстававшиеся с каждым сентаво; немецкие евреи, прибывшие на Кубу в конце 30-х годов и бойко болтающие по-испански; венгерские евреи с отпечатком пребывания в Берген-Бельзене[4], занимающиеся перепродажей сахара на мировом рынке; югославские авантюристы. И толпы американцев, привлеченных экзотикой тропиков, оглушенных белым ромом и возвращавшихся во Флориду после распутства.
Им противостояли с зажатыми в зубах сигарами, толстыми, как прутья тюремных решеток, жизнерадостные менеджеры этого нескончаемого пира. Одетые по-королевски, демонстрирующие житейскую ловкость и говорящие с клиентами по-английски нараспев, эти директора и управители отелей, баров и клубов были в основном местными жителями. Будь-то Джезус, директор «Слэппи Джоз», самого знаменитого бара на всех Антильских островах, или сеньор Фернандо Кортес, который довольствовался тем, что содержал два или три роскошных заведения — все они расточали улыбки и проповедовали, разумеется, полную терпимость.
— Здесь, — заявил мне Джезус, — мы любим всех. Даже Гитлер был бы желанным гостем в «Слэппи», если бы расплачивался чем-нибудь, кроме обесценившихся рейхсмарок.
В ответ на его зубоскальство шумно рассмеялся дюжий американец с растрепанными седеющими волосами. Постоянный клиент бара, опустошавший к полуночи бутылку кукурузного виски, топивший в вине противоречивые политические взгляды, будущий лауреат Нобелевской премии по литературе… Эрнест Хемингуэй. Его агрессивную угрюмость я вскоре предпочту избегать.
Столица пребывает в постоянном страхе перед полицейскими Батисты. Ночные бары, отели и дома терпимости находятся под непосредственным контролем Вентуры, второго человека в полиции. Дважды в месяц он навещает самые шикарные заведения в сопровождении своего шофера, негра-великана, вооруженного до зубов. Вентура несет в руке чемоданчик из кожи гремучей змеи, куда складывает пачки долларов и кубинских песо. Все банкноты будут надежно заперты в одном из сейфов, где хранятся сокровища клана Батисты. Крупные купюры ценятся выше мелких. Бывают вечера, когда счастливчикам, выигравшим большую сумму в блэк-джек, выплачивают целый тюфяк мелких купюр. Доля Вентуры составляет 33 процента от общих доходов каждого заведения. Горе тем владельцам притонов, которые попытаются словчить!
Когда сумерки окутали богатые кварталы, один из моих собеседников, бельгиец, торговец табаком, продолжил разговор:
— Вентура всего лишь подручный, исполнитель. Другое дело Бланко, шеф кубинской полиции. Сальный тип. Он лишь изредка покидает кабинет с кондиционером. Именно он превратил отели в притоны, чтобы удесятерить доходы правящей верхушки и бизнесменов из Чикаго… Клан Батисты не смог бы устроить такую помойную яму всего в 250 километрах от Соединенных Штатов, если бы не согласие наследников Аль Капоне. «Коза ностра» «подписала» с диктатором контракт: ему выплачиваются солидные проценты, а гангстерам позволено организовать здесь самый большой притон в мире.
И это действительно так. Известно, как Бланко добыл свои первые доллары. Во времена Мюнхена, а затем в начале войны он вымогал деньги у несчастных беженцев, прибывавших из оккупированной Европы. Чешские, голландские и итальянские антифашисты, а также евреи до разных стран хлынули в иммиграционные полицейские конторы в Гаванском порту. Они намеревались провести на острове только несколько месяцев, пока не получат визу в Мексику, Канаду дли США. В те времена Бланко требовал у них по тысяче американских долларов за каждое временное разрешение на пребывание. Тех, кто рассчитывал на поступление каких-либо средств, помещали в зловонные казематы форта Тискорниа. Те же, кому не на что было рассчитывать, подвергались жестоким гонениям, из-за которых многие бросались в воду. В морских глубинах акулы завершали работу нацистов.
Пять или шесть лет спустя Бланко[5] сам стал жертвой шантажа: «Коза ностра» навязала ему свое управление всем игорным бизнесом и публичными домами в Гаване. Если сделка не состоится, пригрозили гангстеры, то в морские суда и самолеты, связывающие Кубу с Флоридой и Соединенными Штатами, будут подложены бомбы… Не колеблясь он прищурил глаза в знак согласия. Теперь, когда война окончилась, лучше было заняться приумножением награбленного, чем его дележом.
4
Берген-Бельзен — концентрационный лагерь, созданный нацистами около Ганновера в 1943 году, где были уничтожены десятки тысяч человек. —