Поводом для решающего наступления на мафию послужил известный эпизод, героем которого оказался сам Муссолини. Произошло это в Палермо в 1924 году. Тогда префектом Палермо был Чезаре Мори, в прошлом мелкий полицейский чиновник, начавший свою карьеру с самых низких чинов, но достигший вскоре благодаря своему необычайному рвению и отсутствию излишней совестливости вершин служебной лестницы. С приходом фашистов к власти Мори был назначен префектом полиции и направлен в Сицилию для «умиротворения» острова, то есть для усмирения крестьян и ликвидации бандитизма с помощью широкого применения тех методов, которые прославили его в министерстве внутренних дел.
Как раз в том же году дуче прибыл в Сицилию. В Палермо его встретил Витторио Эммануэле Орландо, который тогда из кожи лез вон, желая войти в состав правительства и вновь заручиться поддержкой мафии Партинико и Палермо, бывших всегда его избирательной базой.
Закончив знакомство с городом, новый глава правительства выразил желание посетить некоторые центры провинции Палермо, в том числе близлежащую Пьяна-дей-Гречи. Этот небольшой центр, расположенный недалеко от Палермо, на расстоянии примерно часа езды автомобилем, и переименованный позднее в Пьяна-дельи-Альбанези, был основан албанской колонией, сохранившей полностью свои обычаи и язык. Но в то время Мори считал этот район опасным и не внушающим доверия. И действительно, местные крестьяне по-прежнему проявляли склонность к социалистическим идеям, побудившим их принять участие в движении «союзов трудящихся» 1893 года под влиянием речей Барбато[35], и кроме того, край этот находился под контролем могущественного «семейства» мафии, главарь которого дон Чиччо Кучча был к тому же мэром. Мори не мог, естественно, все это разъяснить Муссолини и поэтому не нашел ничего лучше, как принять двойные меры предосторожности: с одной стороны, он распорядился, чтобы сильный отряд полицейских мотоциклистов сопровождал автомобиль диктатора, а с другой — уговорил дона Чиччо сесть в качестве мэра в машину дуче и проехаться с ним до Пьяна. Казалось, все должно было обойтись благополучно, и машина с бесценным грузом прибыла без всяких инцидентов в Пьяна-дей-Гречи. Но как только закончился краткий визит и диктатор решил вернуться в Палермо, сопровождавший его до машины дон Чиччо Кучча заметил значительный отряд полицейских и, не привыкший, возможно, к такого рода эскорту или не желая демонстрировать, особенно в этой местности, своих панибратских отношении с полицией, обратился к дуче, говоря намеренно громко, чтобы слышали собравшиеся жители: «К чему столько полицейских? Рядом со мной Вашему превосходительству нечего бояться, ведь в этой зоне приказываю я!» Затем, повернувшись к стоявшим поблизости его людям, он властным голосом добавил: «Чтобы ни один волос не упал с головы Муссолини, моего друга и лучшего человека на всем свете!»
Муссолини буквально побелел от злости, увидев, какой оборот приняли дела: префект, которого он послал в Сицилию для наведения там фашистских порядков, сам поставил его, Муссолини, под охрану мафии. Вернувшись в Палермо, он приказал Мори тайком арестовать Кучча, как только поутихнут разговоры о его визите. Два месяца спустя, отправившись в Рим защищать интересы управляемой им коммуны, Кучча совершил опрометчивый шаг — дал знать в секретариат дуче о своем приезде, напомнив, что речь идет о том мэре, который сопровождал дуче в Пьяна-дей-Гречи. Едва он высадился в Палермо, как тут же был арестован. Арестовал дона Чиччо лично Мори. Префект, предупрежденный Римом, встретил его и пригласил выпить с ним аперитив. Ничего не подозревавший дон Чиччо сел в машину префекта, не почувствовав иронии этого приглашения даже тогда, когда Мори, обратившись к водителю, приказал отвезти их на «виллу Мори» — так народ в насмешку называл тюрьму «Уччардоне», — где несколько минут спустя передал дона Чиччо директору тюрьмы.
35
Барбато, Никола — врач, один из первых пропагандистов социалистических идей в Сицилии. — Прим. ред.