Профачи мог позволить себе давать ложные показания перед сенатской комиссией, ибо с помощью одного чиновника ему удалось выкрасть из архива нью-йоркской полиции свое уголовное дело с отпечатками пальцев и фотографиями.
Провал сборища в Кливленде и арест многих его участников сделали необходимым, когда прошел первый переполох, созыв нового совещания дЛя разрешения проблем, уже сформулированных в Кливленде. В частности, столкновения между бандами все учащались. Это были дни безудержного разгула американского гангстеризма — то и дело вспыхивали перестрелки и на улицах находили убитых.
14 февраля 1929 года в одном из гаражей на улице Норс Клэрк в Чикаго подручные Аль Капоне, открыв стрельбу из автоматов, покончили с бандой Джорджа Морана (Жука), считавшейся одной из самых сильных и свирепых банд чикагского дна. Эта расправа, одна из наиболее кровавых в истории американского уголовного мира, ясно показала, какой опасности подвергаются банды помельче. Меж тем Аль Капоне угрожал новыми карательными экспедициями, ибо люди Джо Массериа, по его словам, перекочевали с восточного побережья, которое было их зоной, на Средний Запад, где полновластным хозяином был Аль Капоне.
В этих условиях дальнейшее промедление с созывом совещания привело бы к новым вооруженным столкновениям. что неминуемо вызвало бы вмешательство федеральной полиции. Главной трудностью для созыва нового совещания было отсутствие подходящего человека, который пользовался бы доверием как отдельных главарей, так и молодежи. Джонни Торрио, по прозвищу Грозный, вот уже четыре года как находился в Италии; Джо Массериа был слишком заинтересованным лицом в этом деле, чтобы его кандидатура могла быть выдвинута; Джозеф Ди Джованни (Скарфаче) был полуграмотным и не говорил по-английски. Ни один из итальянцев, казалось, не подходил для руководства совещанием, предвещавшим быть весьма бурным. В конце концов выбор пал на 34-летнего Фрэнка Костелло. Ловкий, смелый, инициативный, он был секретарем, советником, телохранителем и доверенным лицом Джо Массериа. Им восхищался Аль Капоне за умение разработать план и провести его в жизнь, не угодив в сети полиции; его боготворил Скарфаче за множество благодеяний, оказанных сицилийцам.
Вот что рассказывают биографы Костелло Роберт Пролл и Нортон Мэкридж[40] о том, как Костелло сделался главой «треста убийц»:
«Костелло связался с другими гангстерами по телефону, и 1 мая 1929 года все они собрались в одном из лучших отелей на знаменитом побережье Атлантик-Сити. Среди них были короли контрабандной торговли спиртным, известные головорезы из самых подонков, видные букмекеры — словом, цвет уголовного мира. Сверкая драгоценностями, элегантно одетые, они щеголяли изысканностью манер.
Фактически все крупные рэкетиры присутствовали на этом совещании на высшем уровне. Все они остановились в этом отеле под чужим именем, заняв самые роскошные апартаменты. Покуривая гаванские сигары, они сидели вокруг большого стола полированного красного дерева с таким высокомерным видом, словно магнаты индустрии, собравшиеся на одно из совещаний директоров «Стил корпорейшн».
Однако в данном случае речь шла о группе лиц, втайне ненавидевших друг друга. На одном конце громадного стола сидели Костелло и Адонис, на другом — Джо Главный и Эриксен; по одной стороне — Аль Капоне, Фрэнк Клайн, его телохранитель, Фрэнк Нитти (Палач), Джек Гузик (Замусоленный палец) и другие подручные Аль Капоне, по другой восседали Моран и Айелло, брат последнего Доменико, и более дюжины их молодчиков.
Моран и Айелло с места в карьер заявили, что, каково бы ни было решение этого совещания, Капоне, хотя бы на время, должен ретироваться. Ибо лично они способны позабыть и простить кровопролитие в Чикаго, но не могут ни отвечать за своих более мстительных снайперов, ни тем более ручаться за их поведение, пока не пройдет какое-то время и страсти не поутихнут.
Но Аль Капоне наотрез отказался от соглашения, когда Моран и Айелло в припадке великодушия объявили, что не возражают взвалить на себя бремя по руководству новым синдикатом.