Каждый габион содержал 19—20 килограммов апельсинов, из которых И килограммов составлял чистый вес наркотиков. В вагонах, предназначенных для перевозки этого своеобразного груза, размещалось лишь 5 ящиков апельсинов «с начинкой», причем общий вес наркотиков составлял более чем полквинтала, стоимостью примерно 4 миллиарда лир.
Риск, которому подвергались подобные «экспортеры», был, несомненно, очень велик. Вполне закономерно предположить, что благодаря проникновению мафии в самые высокие сферы бюрократии они смогли раздобыть специальные пропуска от министерств путей сообщения или внешней торговли.
По прибытии на место назначения ящики попадали в руки доверенных «фруктовщиков», задача которых состояла в том, чтобы отправить «продукт» в центры сортировки и сбыта, расположенные в главных городах Западной Европы. Все эти операции требовали тесного сотрудничества между сицилийскими мафистами и американскими гангстерами.
В общем эта контрабандная торговля отличалась ошеломляющей простотой. Невольно напрашивается вопрос: полицейские власти, охотившиеся за наркотиками, производили ли когда-нибудь тщательный осмотр хотя бы одного вагона, имеющего пропуск за границу? В случае утвердительного ответа спросим: ставился ли вообще вопрос о проверке содержимого ящиков, находящихся в вагонах поезда?
Сицилийская мафия и американские гангстеры, отправляя начиненные апельсины, старались вызвать подозрение, будто наркотики вывозятся из Италии в коробках с сардинами. Для вящего подкрепления такого «слуха» они подсовывали полиции для конфискации коробки сардин, содержавшие наркотики. После конфискации следовало «признание», что эти коробки изготовлены в другом районе Италии и затем уже переправлены в Палермо, откуда и отправились в США.
Но несомненно одно — никакое «раскрытие» не преградило путь наркотикам, перевозка которых становилась все более интенсивной. Сицилийская мафия и американские гангстеры, поднаторевшие в торговле наркотиками, не стали бы подвергать себя риску, пересылая свой товар из одного района Италии в другой, прежде чем отправить его в США. Во-вторых, за Палермо, центром сицилийской мафии, в Италии было установлено строжайшее наблюдение. Вышесказанного вполне достаточно, чтобы усомниться в обоснованности подобного признания, которое шло на пользу только торговцам наркотиками.
Обычно наркотики выгружались в Сицилии, а именно среди скал обширного залива Кастелламмаре поблизости от Палермо. Барки, доставлявшие наркотики из Турции и Сирии, встречались с сицилийскими рыбацкими лодками в Сицилийском проливе[66]. Здесь наркотики перегружались, и моторные лодки увозили их в залив Кастелламмаре.
Выгружали наркотики обычно глубокой ночью на скалистом побережье к востоку от города Кастелламмаре, точнее, между Скопелло и Пунта-делла-Крапериа-Гранде. С побережья наркотики на тележках доставлялись в цитрусовые рощи «друзей», где ими начиняли восковые апельсины. Затем, уложив в соответствующую тару, их перевозили в машинах (тех машинах, которые время от времени исчезали, да и сейчас исчезают) в «центры» отправки, где их размещали в габионы для апельсинов «90» и смешивали с другими грузами, идущими на экспорт.
Перевозили наркотики обычно те рыбацкие моторные лодки, которые занимаются браконьерством. Этим и объясняется неудача властей в борьбе с браконьерами, даже тогда, когда в этой борьбе принимали участие жители прибрежной полосы между Палермо и Трапани. К сожалению, все попытки подобного рода разбивались о мощную организацию мафии и гангстеров. Первым, испытавшим это, был писатель Данило Дольчи.
В октябре 1952 года Данило Дольчи приехал в Сицилию. Он прибыл из Номадельфии[67], города молодежи, основанного доном Дзено Сальтини. Глубоко огорченный неудачами, постигшими это начинание, Дольчи был тем не менее полон решимости сблизиться с самыми обездоленными людьми и помочь им, надеясь, что через короткое время к нему начнет стекаться молодежь со всех концов Европы.
Он обосновался в Траппето, фракции коммуны Партинико, в провинции Палермо. С этими местами у него было связано воспоминание об отце, служившем в этой зоне железнодорожником. Книги «Расследование в Палермо» и «Бандиты в Партинико» рассказали впоследствии тысячам итальянских и зарубежных читателей, с какой ужасной нищетой пришлось столкнуться Данило Дольчи в Траппето и в Партинико. Среди многих житейских трагедий, свидетелем которых он стал, один случай никогда не изгладится из его памяти: четырехлетний мальчонка, сын бедного рыбака, медленно угасал от постоянного недоедания.
66
Так со времен второй мировой войны стали называть район моря между Сицилией и Тунисом. — Прим. ред.
67
Номадельфия — католическая коммуна, созданная в филантропических целях. Данило Дольчи, будучи по профессии архитектором, строил там дома. Коммуна была ликвидирована по предписанию властей. — Прим. ред.