Торк кивает по-деловому.
Гинс пока переводит мой рассказ братьям, сильно потрясенным возможностью прямо сейчас расстаться с опостылевшим городом.
— Дальше. Клее потребуется время, полчаса или час, чтобы собраться, зато вы поможете ей донести все ее добро до подводы, потому что наберется у нее немало. Заодно еще своего сожителя обдерет, как липку.
Парни кивают, показывая, что все поняли.
— Крон, идем со мной, посмотришь, как дела в трактире пойдут. Потом возвращаешься домой, собираешь вещи, свои и брата, затем ждешь наших, вы все вместе идете к подводе, сразу же уезжаете из города. Я вас догоню потом на лошади.
— Да, Торк, предупреди разведку, что мы скоро уезжаем, пусть будут готовы проехать несколько часов по темноте. И добейте этого!
Брон с Учителем занимаются бандитом, как его очень старые должники и знакомые, а мы выходим на темную улицу.
Доходим до трактира, Крон остается в стороне от входа, я же захожу в конюшню, нахожу здешнего конюха и кидаю ему местную монету, чтобы прямо сейчас подготовил мою лошадь к выезду.
Потом возвращаюсь ко входу, захожу и сразу же вижу кодлу почти в полном составе, за исключением только одного члена преступной организации. Семеро бандитов сидят за центральным столом, на столе перед ними ничего не стоит, точно не поесть и выпить зашли, а ждут меня для обстоятельного разговора.
Рожа трактирщика мелькает за стойкой и снова пропадает, не положено ему видеть, как здешняя кодла вершит свои дела, поэтому он прячется в комнатке за стойкой.
Может, уже и мой номер обшарили, только я там предусмотрительно ничего не оставил, мешок со всем добром висит на боку.
«Эх, устал я сегодня уже бегать и торопиться», — подумал я, заметив, как вся кодла, увидев меня, дружно поднялась и остановилась на проходе, ведущем к номерам.
— Чего надо, родимые? Отовариться хотите? — сразу поднимаю я ставки. — У меня не заржавеет ни секунды!
Бандиты принимают вызов, тянут из-под курток дубинки и ножи, но у меня аргумент гораздо круче, я вывожу руку из-за спины и показываю копье в руке.
Вижу, что братва засомневалась в своей способности говорить со мной на равных, только отступить такой кучей они не могут без команды, поэтому продолжают стоять на месте.
А я делаю внезапно первый выпад без предупреждения.
Бью очень резко, не жалея своей силы, первый бандит падает на пол трактира, держась за дыру в животе, внезапно у него образовавшуюся. Раздается вопль искреннего возмущения, противники серьезно собирались поговорить для начала, но я не вижу теперь в переговорах никакого смысла.
Банда рассредотачивается вокруг столов и по проходам, но я успеваю задеть лезвием еще одного дюжего молодца куда-то в грудь, и он выбывает из борьбы.
— Так, осталось пятеро, — считаю я, зная, что мне требуется ранить или убить всех бандитов.
Чтобы никто не мешался под ногами во время эвакуации, не мог навести на наш след возможную погоню истинных хозяев городка.
По сигналу одного из бандитов все члены шайки кидаются на меня одновременно, дубинки так и мелькают перед лицом и с боков, я резко поворачиваюсь и бью в живот того, который ближе всех к выходу. Сразу же по моему куполу прилетает несколько серьезных, со всей дури, ударов, бьют противники слаженно и одновременно со всех сторон, только я снова колю, теперь в лицо бандита, подскочившего ближе всех. Потом еще одного догоняю в спину, он падает и истошно орет, по итогу остаюсь один против двоих бандитов, быстро отскочивших в угол, спасая свою жизнь.
Они уже поняли, что со мной что-то не так, дубинки и ножи не могут пробить мою защиту, теперь искренне хотят только спасти свою шкуру, уже не задавая лишних дерзких вопросов.
Я поджимаю бандитов, постоянно угрожая острием копья, теперь наблюдаю на их лицах явную растерянность, отпор им не часто приходилось получать, а такой смертоносно быстрый — вообще никогда, хотя бандиты местные очень тертые по здешней жизни товарищи.