Ромер, судя по всему, молодой еще, широколицый парень, что-то шепчет своей шестерке, и по условному знаку они бросаются с двух сторон в обход меня. Хороший план, копьем я бы точно не успел поразить обоих, только мне и не требуется так обязательно их протыкать сразу.
Одним за другим ударами с обоих рук маной я отправляю бандитов в стены, смотрю, как они гулко бьются головами. Сразу же проверяю свою ману, на весь бой ушло всего пять процентов моего резервуара, пока беспокоиться не о чем.
Добиваю предпоследнего братка точным уколом в шею и подхожу к последнему, который уже начал приходить в себя, но все еще лежит на полу.
Я не испытываю к Ромеру особо негативных эмоций, в отличии от Гинса и его сестры, поэтому просто протыкаю ему живот со словами:
— Привет от Гинса! Просил лично передать ублюдку! Клею мы забираем!
И вижу, как боль на его лице меняется бешенством от своего бессилия в предчувствии смерти, он бросает нож в последнем усилии. Однако с бесконечным разочарованием наблюдает, как тот отскакивает от моей защиты, за это я наношу еще один удар в пах, и мститель сворачивается калачиком на грязном полу трактира.
Потом осматриваюсь и возвращаюсь к входу, где лежат мертвыми или притаились еще живыми двое членов кодлы, протыкаю им шеи и иду по кругу, считая вслух и стараясь не вляпаться в кровь:
— Один, два, три, четыре, пятый, шестой, — я останавливаюсь над Ромером и отправляю его на тот свет сильным ударом копья, который почти отделил его голову от туловища.
Останавливаюсь передохнуть и послушать, что творится в трактире.
Вроде тихо, народ здесь не путешествует просто так, да и почти невозможно здесь такое дело, поэтому остается заняться только хозяином с его поганой рожей.
Обогнув стойку, я вижу дверь в кондейку, открываю ее и наблюдаю хозяина, забившегося в угол.
Ни к чему оставлять такого свидетеля, пусть настоящие хозяева городка сами ищут очевидцев и новых слуг, проблемы с этим не будет, подготовленная смена уже готова заступить на дежурство.
Только, скорее всего, она еще не в курсе произошедшего этой ночью, это может нам помочь.
— Зря ты отправил весточку кодле… — отмечаю я прежде, чем нанести точный и милосердный удар в сердце. — И они померли, и тебе тоже не жить!
Быстро обшариваю самого трактирщика и ящик за стойкой, где он хранит, то есть, хранил деньги, забираю горсть монет из ящика, еще из большого кошеля на поясе. Еще весь имеющийся крепкий алкоголь в количестве трех пузатых бутылок с сургучовыми пробками опускаю осторожно в мешок, найденный тут же.
Выхожу из трактира, обходя вдоль стены лежащие тела, не испытывая никаких угрызений совести.
Покойники, пусть еще не все они стали таковыми, давно и прочно заслужили места на том свете за свои дела и делишки. Я запрыгиваю на лошадь, выведенную уже во двор, бросая конюху золотую монету, понимая, что ему теперь придется искать себе новую работу.
Но, отъехав от трактира всего на сотню метров, слезаю с лошади из-за того, что глаза после освещенного масляными светильниками помещения ничего не видят в темноте.
«Прошло всего полчаса, как я расстался со своими, а столько уже всего случилось! Пока в Патриниле некому нам мешаться под ногами», — теперь все попроще провернуть будет точно.
Сначала я иду к дому братьев, где меня ждет Крон. На улице совсем стемнело, только едва освещенные окна дают немного света, чтобы не биться головой о деревья, густо растущие по очень зеленому городку с произвольно раскиданными домами.
Понятное дело, это все-таки самый-самый местный юг, жара здесь серьезная стоит днем, даже мы старались по пути в самое пекло днем спать пару часов, устроившись где-нибудь в кустах или тени деревьев, давая отдых лошади и выдвигаясь в путь около четырех часов дня. Поэтому свои дома местные жители густо обсаживают деревьями по кругу, кондиционеров нет и еще не скоро здесь появятся, только естественная тень.
Крон ожидает меня с большим нетерпением, я предлагаю ему взять все свои вещи и выдвигаться к дому Клеи, которая еще не знает, что недавно потеряла своего сожителя.
Я тоже не стану ей про это рассказывать, не знаю, как она так сразу на такие новости отреагирует.
Хотя, в прошлый раз она только очень радовалась, что попрощалась с ним навсегда.
Брон присматривает за подходами, поэтому сразу замечает нас и ждет, помахивая дубинкой.
— Собирается, — шепчет он нам, опасливо посматривая на светящиеся окна соседних домов.
Он не в курсе, что активные члены кодлы отбыли в мир иной, теперь в городке вообще нет сил, способных помешать нашим планам хоть в какой-то вменяемой степени.