И вот та самая, первая битва, где исчез благоразумный, осторожный из-за слабости и пережитого в подземельях Расколотых Гор, молодой пока маг. А родился другой Азидал. Пьющий в день полбочки вина, немного безумный и не ценящий свою жизнь, зато готовый умереть за чужие. Времена, когда я признавал, что превратился в пса Даргамара, живущего лишь для сражений со всякой поганью, что насылает Изгну.
С этих пор я всегда старался первым вступать в битву, и последним с нее уходить. Или уползать, как уж получится. И видать, сам Даргал хранил глупца, потому что я так и не помирал.
- Варгил! - надрывный крик летит над полем боя. - Где ты, Вадрил! Отзовись!
Я вздрогнул. Знакомый голос, как и крик. Капитан Хасал потерял родного брата, последнего родственника. Я был тем, кто отправил его отряд на смерть, затыкая их жизнями проломленные ворота крепости.
Это была ошибка, надо было просто завалить проход камнями, что были наверху, специально для того и подготовленные. Но я не подумал, запаниковал, и отдал тот приказ.
Когда капитан найдет истерзанное тело брата - возненавидит меня до глубины души, и попытается убить. Но его остановят на полпути товарищи, не смотря ни на что, все еще верные присяге Даргамару. И зарубят, молча, как поддавшегося искажению.
Не хочу больше видеть их ненависть и немой упрек в глазах...
Одно из самых мерзких воспоминаний, снова здравствуй, мать твою. Демоны? Пф, клал я с прибором на тот уголек злости, обращенный к тварям тьмы. Друиды, вот где родилась настоящая ненависть.
Не рвущая грудь клокотом злобы, не затмевающая разум красной пеленой, о нет. То простая, даже привычная ярость. Когда по-настоящему желаешь уничтожить кого-то, ненависть сжирает сама себя, перегорает, перерастая в нечто большее, противоположное.
В спокойствие. В клятву самому себе - убить, не глядя на последствия и средства. Потому что друиды затронули такие струны в душе, воскресили такие старые раны, что иначе я бы просто никогда не успокоился, не воздав им за это.
На самом деле, я прекрасно понимаю, в чем суть их прихода в Озерный Город и странное нападение. Она проста, и опять в происходящем замешаны интересы Богов.
Даргал смел важнейшую фигуру с доски, Демонов, на которых строились многие планы Мэлиас. Что она сделала в ответ? Тут же заменила их фигуркой поменьше, и ужалила в ответ равнозначно.
Смела с доски уже важную фигуру для Даргала, меня. Не полностью, чтобы не появилась неизвестная замена, а ограничила с призрачной надеждой на возвращение.
Я все это понимаю, кристально ясно и чисто. Сделало ли это понимание ненависть меньше? Нет.
***
В мире настоящем меняются дни, быстро листая закаты и рассветы, на деревьях появилась желтизна осени, и не успели оглянуться, как в одно утро земля покрылась тонким белым ковром первого снега. Зима пришла раньше, чем ждали, накрыв белым ковром всю страну, от крайних западных ущелий гор Турдум, до обычно теплых восточных границ герцогства Шагд.
А в следующую ночь, по улицам столицы, прикрытая падающим снегом и тенями домов, шагает высокая фигура в плаще с накинутым капюшоном. На плечах уже горки таящего снега, как и на макушке капюшона, но человек не торопится отряхнуться, а все так же мерно вышагивает, преодолевая уровни города, все выше и выше. Прямиком во дворец.
На верхушках лестниц между уровней, где даже сейчас стоят на страже рыцари Ордена, человек ненадолго задерживается. Поднимает ладонь, зажигает робкий огонек, освещая лицо под капюшоном, и стражи мгновенно расступаются. На прощанье он поднимает указательный палец к губам, получает кивок в ответ, слабо улыбается и следует дальше.
Не нужно пока столице знать, что нынешний граф Альсаса, Мастер Земли и брат короля, вернулся. Фрес на секунду задумался, сбавив шаг, а когда его в последний раз вообще звали по имени, минуя все эти титулы? Первый, Маг, в последние недели просто Странник, или Враг. Как только не называли, но когда в последний раз слышал собственное имя? Но, так сходу и не вспомнив, плюнул в заснеженную клумбу у ворот дворца и зашел внутрь.
В этом мире очень уважают прозвища, титулы и звания, предпочитая называть собеседников по ним, минуя зачастую пустые имена и обращаясь к сути. Фрес и сам подхватил эту манеру, сам не заметив, когда и как, но перестал запоминать многочисленные, но иногда похожие или одинаковые имена.
Зато заметил, что обращение по имени перестало быть таким пустым и незначительным, зачастую придавая вес и уважение, а иногда и близость.