Чутье подсказывало, самое интересное ждет впереди, только вот смотреть на это почему-то хотелось в компании солдат местного гарнизона.
Раздвинув ветки, Эллина углубилась в лес и вскоре наткнулась на первый труп. Мужчина. Моложе ее. Лежит лицом вниз. По описанию схож с одним из спутников Ханны.
«Похоже, плакали мои денежки! – пробормотала гоэта, ногой перевернув тело. – Странно, никаких ранений не видно. И магии не чувствую. Не от сердечного же приступа умер!»
Пройдя немного вперед, она обнаружила Ханну. Та оказалась полноватой рыжеволосой девушкой с красивыми пухлыми губами. Рот приоткрыт, глаза какие-то странные, стеклянные, без всякого выражения. А ведь хотя бы ужас или удивление должны были остаться.
Присев на пень, Эллина нанесла на карту место, где обнаружила трупы. Остальных двоих искать не стала ни среди мертвых, ни среди живых – не ее забота. От нее требуется заехать на ближайший гарнизонный пост и сообщить о несчастном случае.
Мучил вопрос, куда делся Гланер. Нужно отыскать его, расспросить. Он наверняка видел больше Эллины. Если, конечно, именно Гланер побывал до рассвета у дома Ханны. Хотя кто еще, если не он?
С Гланером Эллина столкнулась на крыльце гарнизонного поста в ближайшей крупной деревушке.
– Ты тоже видела? – сдвинув брови, поинтересовался он, даже не скрывая, что перехватил чужой заказ.
– Ну, ты и свинья, Гланер! – выдохнула гоэта, еще не решив, как поступить с вероломным другом. – Нагло украл мои деньги!
– Лин, не кипятись! Что поделаешь, если орк недолюбливает женщин? Да и деньги мы оба не получим. Невеста-то того! Предположения есть?
Эллина покачала головой.
– Как понимаю, солдат уже вызвал?
– И судебного. Там что-то странное было, Лин, нужно в Университет написать.
– Пиши, – равнодушно ответила гоэта, ища глазами место, где бы присесть.
Она не любила загадок и не горела желанием докопаться до сути таинственных смертей. Тут дела магии высшего порядка. Можно, конечно, навязаться добровольной помощницей к судейским, но толку-то? Рекомендацию в Университет все равно не дадут, зато здорово понизят самооценку. Что поделаешь, не умеет она прогибаться, хотя в команде не раз работала успешно.
Урха смерть Ханны расстроила, но не настолько, чтобы расщедриться на оплату услуг гоэтов. Правда, по медяку он им выдал – на помин души покойной.
Глава 2. Городские будни
Эллину разбудила утренняя перебранка соседок.
Заерзав на постели, она приподнялась и поняла, что вчера забыла раздеться. Еще бы – устала как собака, вымокла до нитки, сил едва хватило на то, чтобы поставить Звездочку в стойло. Даже ужинать не стала, хотя, что бы она поела, если отпустила прислугу на время поездки в Рамит? Столько времени на нее убила – и все впустую.
Тех медяков, что дал Урх, не хватило бы и на плохонький обед в трактире, так что гоэта с чистой душой оставила их в одном из храмовых прудов, пробормотав перед этим молитву об упокоении души несчастной Ханны. Жалко все же ее, такая молодая была…
Эллина надеялась, что монеты дойдут до богов, придав веса просьбе о даровании покоя усопшей, а не осядут в карманах священников. А ведь они могут неплохо наживаться на верующих, по традиции моля или спрашивая о чем-то небожителей, бросающих деньги в храмовый пруд.
А Гланер, разумеется, деньги пропил. Заказал на них пинту эля.
Перебранка не прекращалась, вынудив Эллину встать, умыться, перебраться на кухню и заняться приготовлением завтрака.
Без кухарки, да еще спросонья гоэта не рассчитывала начать день с чего-то вкусного, вроде блинчиков с земляничным вареньем, и терпеливо поджаривала на сковороде традиционный «завтрак холостяка» – яичницу. Если добавить в нее мелко порубленные кусочки окорока, получится неплохо, даже вкусно.
Эллина никогда не была хорошей хозяйкой, хотя готовить умела и успешно обходилась без Урсулы – своей кухарки и по совместительству горничной. Что поделаешь, Сатия – город дорогой, а заработок гоэты непостоянен, штатом прислуги не обзаведешься. Но возвращаться на провинциальную родину Эллина не желала: там заказов точно не будет, да и умереть от тоски недолго.
Родные? Остался кое-кто, но недостаточно близкий, чтобы стремиться воссоединиться с семьей. Еще вечно деньги в долг брать начнут, полагая, что раз низший маг (недомаг, по-народному), то золота куры не клюют.
Нет, Эллина ни капельки не жалела, что когда-то, будучи шестнадцатилетней девчонкой, стащила свою метрику и убедила опекуна, своего отчима, отпустить ее в училище. Мать, разумеется, была против, хотя в их семье и были гоэты – двоюродный брат Эллины, старше ее на десять лет. Он-то и увлек девочку рассказами о привольной жизни.