— А теперь вопрос. Каков уровень оберега, окружающего замок?
— Думаю, превосходный.
— Возможно. Однако вовсе не по той причине, по которой ты думаешь.
Смутный ответ Сэймэя вызвал у Теодора лишь ещё большее замешательство, однако уже спустя несколько секунд шаман пояснил:
— Его сложность находится на самом низком уровне, а эффективность даже меньше, чем один к одному. Это не барьер, а мусор, который постыдились бы ставить даже начинающие шаманы. Однако именно это и отличает замок Геонгун от всех прочих.
— Н-но почему!? Ведь твоё заклинание не смогло даже поколебать его…
— Всё просто. Если эффективность низкая, нужно просто добавить энергии. А на этих землях подходящих жертв с избытком.
— …!
Услышав это, Теодор наконец-то понял, что стоит за трансцендентной обороной Геонгуна. А ещё он понял смысл предыдущих слов Сэймэя. Восемьсот миллионов, а, может быть, даже больше, — это было количество людей, использованных для создания и поддержания данного неэффективного оберега.
— … Эффективность оберега не рассматривалась изначально. Ласт использовала самый простой метод, дающий стопроцентную защиту от взлома.
— Это столь же глупо, сколь и гениально. Оберег настолько прост, что я не могу придумать ни одного действенного способа нападения. Если вы сравните оберег со стеной, то его разрушение подобно постепенному снятию кирпичей, из которых эта стена и состоит. Однако конкретно этот оберег — не стена, а настоящая монолитная скала. И сокрушить её можно только силой.
Однако проблема заключалась в том, что даже этот метод был попросту невозможным. Перед ними находилась скала, созданная из 800 миллионов человеческих жизней.
Чтобы понять её силу, достаточно было вспомнить случай с Лайроном. Легендарный чернокнижник Джерем использовал население целого королевства в качестве жертвы, позволившей вызвать Нидхёгга. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы призвать Короля Демонов, поставившего под угрозу весь материальный мир.
И вот, теперь 30% населения континента было сосредоточено на одном-единственном неэффективном обереге!
— Гоетия, — проговорил Теодор, рассчитав свою максимальную огневую мощь и возможные последствия её использования.
— Да, господин.
— При помощи Восьми Нефритовых Магатам я смогу создать семь клонов. Также я могу совместить заклинания, которые позаимствуют силу божественного меча. Рассчитай возможность пробития щита, если я ударю в одну точку.
— Задача принята, — ответила запретная книга и после нескольких секунд молчания огласила результат, — Вероятность успеха — меньше 0,105%. Это невозможно.
— Вариант №2: призыв Фафнира и поддержание его испепеляющего лазера в течение 10 секунд, — предложил Теодор.
— Вероятность успеха — 0,312%. Погрешность составляет 0,027%. Это невозможно.
— Призыв души и активация одного из заклинаний Симона Магуса.
— Вероятность успеха — 0.289%. Погрешность составляет 0.012%. Это невозможно.
— Обожествление Дмитры. Может ли она взломать землю, которая поддерживает оберег, или ослабить его?
— Вероятность успеха — 0.138%. Погрешность составляет 0,02%. Это невозможно. Кроме того, обожествление Дмитры может быть сделано только на территории Великого Леса, а потому такая ситуация невозможна.
Вспомнив об этом факте, Теодор от досады прищелкнул языком. Действительно, почему он всё это время не пользовался помощью Митры?
Ответ был прост. Теперь, когда Мировое Древо потеряло часть жизненной силы, ответственной за поддержание Великого Леса была Митра. Её обожествление основывалось на вере эльфов, а потому она могла использовать силу бога исключительно в Великом Лесу. Вне его территории она была просто мощным древним элементалем.
— … Пробить оберег в лоб невозможно.
— Верно. В своё время я смог пробиться в одиночку. Но они, похоже, извлекли урок. Моя мать, не заинтересованная ни в чем другом, кроме спаривания, похоже, наконец-то использовала свои мозги, — горько улыбнувшись, проговорил Сэймэй.
— Возможно, что-то сможет сделать «верховный монах», который скоро придёт, но… Я не думаю, что нам удастся прорваться.