А затем его наполнило страшное чувство тщетности его существования.
«…»
И вот, когда этот горький комок поднялся прямо к его условному горлу, Тео понял, что остался совсем один.
Тео—?
Нет, это было не его неполное имя.
Те—-…
Но как только он снова подумал об этом, он потерял ещё одну часть своего имени.
Т——…
А затем была забыта и последняя буква.
——. Сколько слогов было в его имени? Он этого не помнил…
Это был конец. Войдя в мир Акаши, Теодор Миллер прекратил своё существование. Это был конец, к которому он готовился.
Сила трансцендентного здесь не стоила ни копейки. Это было не то место, где могло находиться само определение жизни. В этом бесконечном месте конечное сознание попросту не распознавалось. Многие люди приходили сюда, но никто из них так и не вернулся назад.
Это была правда, которой боялся каждый исследователь.
Даже если бы тем, кто сюда попал, удалось выпить хоть одну каплю из этого источника, в них пробудилась бы божественная мудрость. Если сравнивать плотность присутствующей здесь информации, то её вполне можно было назвать сверхновой звездой, в то время как эго жизни было всего лишь куском сахара. В случае с такими трансцендентными существами, как Теодор, их можно было бы счесть айсбергами.
Однако их конец всё равно мало чем отличался.
Даже Саймон Магус, самая могущественная фигура материального мира, не смог вынести даже части этой бесконечной мудрости и попросту растаял.
[…]
Мифы гласили, что существует суперглобальная коллекция информации, которая содержит в себе абсолютно всё об этой Вселенной. Если бы трансцендентный сумел получить её, то обрёл бы всемогущество, не знающее различия между прошлым, настоящим и будущим. Акашические записи или «полые записи» являли собой полную коллекцию информации, которая была последней целью тех, кто искал чего-то, находящегося за пределами самих богов. И лишь один человек сумел достичь этой цели.
[… Нет, он не добрался досюда.]
Он просто утонул. Информация, содержащаяся в Акашических записях о жизни Вселенной, подавляла разум любого исследователя.
Какими бы сильными они ни были, они не могли осознать всю Вселенную. Вот почему из-за своего собственного высокомерия погибло так много трансцендентных людей.
[Это позор.]
Было сказано, что 6 700 звёзд нужно было умножить в 3 000 раз, чтобы сформировать всего один мир. Умножение этого мира в 3 000 раз сформировало бы более широкий мир, в то время как его умножение сформировало бы космос. Однако даже космос был просто пылью, поскольку его можно было вычислить с помощью цифр. Итак, если кому-то удавалось достичь этой бесконечности, он попросту не мог сохранить свое эго. Вот почему кто-то назвал эту бесконечность нирваной.
[Сегодня я увеличился ещё на «один»], — сухо пробормотал Акаша, представлявший собой сумму всей информации, собранной во Вселенной, — [Что ты надеялся здесь найти? Сублимацию? Власть? Исполнение своих желаний? Очень хорошо. Что бы ты не намеревался сделать, это бессмысленно. Сильные, гордые, смиренные и самонадеянные, — все они становятся лишь частью общей информации.]
Никто не знал, что представлял собой Акаша. Это было независимое «я», записывающее начало и конец Вселенной. Оглядываясь назад, это было необычно, потому что он был чем-то вроде книги, содержащей всю мировую мудрость. Но было бы куда необычнее, если бы такое существо не имело воли. Белое тело Акаши было схоже с духовным, но его нельзя было увидеть ни в одном измерении.
И сейчас его форма напоминала собой Теодора Миллера, поскольку именно он был последним растворившимся в нём исследователем.
[А теперь я посмотрю на тебя.]
Всё, чего хотел Акаша, воплощение всеведения, могло быть моментально достигнуто. И вот, находясь в резиденции, которой являлась чёрная дыра посреди Вселенной, он решил посмотреть на человека, который стал его частью. Впрочем, так случалось со всеми исследователями, которые до него доходили.
[Теодор Миллер.]
Как только Акаша произнёс это исчезнувшее имя, он преодолел три миллиарда световых лет и оказался на соответствующей планете.
Прошло пять секунд после того, как Ира сбросил с себя Теодора. Трехкилометровая сфера из специального металла продолжала падать, а все предыдущие действия волшебника оказались полностью бесполезными, поскольку Ира приближался к Земле со скоростью 10 километров в секунду.