Первый выстрел нельзя было назвать удачным. Клубок ослепительного синего огня разметал в клочья одно из конусовидных сооружений, оказавшихся казармами. В лагере Тускуба поднялась паника. Кортеж, сопровождавший экипаж господина к воздушному кораблю, остановился.
Вторая шаровая молния ударила по желобчатой ракетной установке. Паника усилилась. Одновременно с воплем сирены на площадках, устроенных на склонах кратера, началось угрожающее движение. Военные, охранявшие резиденцию Тускуба, сообразили, что происходит, и начали разворачивать свои пушки в направлении стреляющей машины.
Высокий определил очередность манипуляций наводчика, выдернул его из-за пульта управления машиной и сам сел за рычаги.
Первым же выстрелом он поразил готовый взлететь воздушный крейсер. Затем начал методично расстреливать электрические установки, готовые открыть огонь по землянам.
Кратер загудел, как растревоженный улей. Солдаты побросали оружие, с воем поползли по укрытиям. Попытались сопротивляться всего несколько марсиан, да и те вскоре поддались панике и прекратили стрельбу. Пушки защитной линии были уничтожены, вспыхнули факелами конусовидные казармы, загорелись и воздушные корабли. Высокий пощадил лишь один корабль, планируя, очевидно, приспособить его для своих целей. Подбив машины, сопровождавшие экипаж Тускуба, он поспешил к летающей лодке зенитного расчета.
– Садитесь, Мстислав Сергеевич. Самое время предъявить товарищу Тускубу наши полномочия.
Лось, как завороженный разглядывающий бурлящий огнем и дымом кратер, перевел взгляд на попутчика, и его поразило выражение лица Высокого: оно было воинственно-веселым, жадно-воодушевленным. Бешенство и жестокое удовольствие плескались в его глазах, как перебродившее вино.
Лось содрогнулся. Но возглас попутчика подстегнул:
– Скорее, он уйдет!
Лодка взлетела, оставив позади съежившегося офицера-проводника и попрятавшийся, кто где, зенитный расчет.
Дым, вихри огня, гул и треск…
Лодка нырнула в пелену дыма, сделала вираж и зависла над черным экипажем, пытавшимся развернуться.
Высокий дважды выстрелил из маузера по носу машины. Она остановилась. Открылись дверцы с двух сторон. Изнутри выскочили трое марсиан в черных плащах, кинулись прочь. Высунулся солдат в сине-желтом мундире, храбро вскинул к плечу ружье, собираясь защищать своего господина. Высокий выстрелил еще раз, затем спрыгнул на камни, сунулся в кабину и вытащил оттуда еще одного марсианина в черном, с жезлом в руке. Это был Тускуб.
– Он?
Лось сглотнул горькую слюну, кивнул:
– Он…
– Держите его.
Высокий схватил Тускуба в охапку, перебросил через борт лодки, влез сам.
– Поехали.
– Подождите! – опомнился Лось. – Аэлита! – Наклонился к Тускубу. – Где ваша дочь?! Где Аэлита?! Ее надо спасти!
Бледное лицо бывшего владыки Марса осталось угрюмо-презрительным. Борода затряслась, словно он смеялся.
– Ее здесь нет.
– Где она?!
– Далеко…
– Говори! – Лось схватил Тускуба за отвороты плаща. – Говори, где Аэлита, душегуб!
– Успокойтесь, Мстислав Сергеевич, – бросил Высокий, поднимая лодку. – Сейчас мы устроим ему допрос по форме, и он сам все расскажет.
Лось выпустил горло Тускуба, сел, сгорбился, тяжело дыша. Сердце болело. В глазах стоял туман. Аэлита продолжала оставаться недостижимой мечтой.
Лодка вырвалась из облака дыма, села на прежнее место. Ни одного марсианина здесь уже не было. Сбежал и офицер-проводник.
Высокий рывком вытащил Тускуба из лодки, поставил на землю. Навис над ним. Несмотря на то, что Тускуб был выше своих подчиненных, попутчик Лося все равно рядом с ним казался великаном.
– Переводите, Мстислав Сергеевич.
Лось сделал усилие, унял дрожь в руках, перевел дыхание.
– Где Аэлита?..
– Об этом позже! Сначала пусть ответит на мои вопросы. Что такое Посох бога Хао?
Тускуб продолжал смотреть перед собой, ничего не видя и не слыша.
Лось повторил вопрос.
В глазах отца Аэлиты зажегся мрачный жестокий огонь. Шевельнулись черные губы:
– Все, кто знал тайну Посоха, умерли!
– Это правильно, – кивнул Высокий. – Но сам-то он должен знать, раз являлся высшим должностным лицом?
– Вы тоже умрете, – добавил Тускуб.
– Весьма оптимистичное заявление. Конечно, все умрем… раньше или позже. Не имеет значения. Переведите ему, Мстислав Сергеевич, что, если он не скажет, я найду способ развязать ему язык. Он останется жить, но будет жить калекой!
– К чему это? – поморщился Лось.