Я молчал, сузив глаза. Мой, по большому счету, меланхоличный брат, вдруг зажёгся как спичка.
Это всё она!
Ведьма, что сводила с ума всех подряд, одним своим взглядом. После встречи с ней никто не оставался прежним. Вот и Аскин стал каким то другим. Словно проснулся от глубокого сна. И даже камердинеры смотрели на меня с осуждением, я чувствовал это спиной.
– Ты всегда был благодушен к девушкам. Что же с тобой случилось? – задал брат новый вопрос.
– Возможно что - то случилось! А возможно нет, – философски ответил я, пытаясь справится со злостью – Но дело в том, что я не раз говорил тебе о своей намечающейся мести и на начальном этапе ты не отговаривал меня. И в Магадемию со мной припёрся. А сейчас дружишь с моим врагом? Фрукты ей таскаешь? Может ещё и встречаться начнёшь?
– Враг – это предательски напавшее соседнее королевство. Или разбойники вырезавшие на потеху всю деревню. Взбунтовавшиеся вассалы или магочевники. Но не юная Ми! Калио очнись! Оставь девушку в покое!
Я понял, что нам не найти компромисса.
– Смотрю, ты решительно встал на ее защиту. Как далеко готов зайти?
На долгую минуту воцарилась тишина, затем спокойным голосом Аскин заявил:
– В день весеннего равноденствия хочу с ней пройти в храме, ритуал на истинность! Это будет через десять дней, если совпадение окажется высоким, буду просить совет одобрить нашу помолвку.
Я пил вино из глубокой чаши и в этот момент подавился так, что из ноздрей полились красные струи напитка.
– Ни за что...,— кашлял и пытался проталкивать слова, едва вдыхая и закашливаясь вновь,— Она – моя! – хрипел словно в глотку мне засунули нож.
Мир бешено завертелся и я никак не мог сфокусировать зрение.
– Для чего брат? – Аскин оставил меня сидящим на полу и продолжал бить словами – До конца уморить голодом? Или ещё раз толкнуть в грязь на стадионе, напустив побольше тумана? Или вступить с ней в порочную связь, чтобы уничтожить её репутацию? Как Ты далеко готов зайти в издевательствах?
В глазах от напряжения и напористого кашля полопались капилляры. Аскин подошёл и хорошо отхлопав меня по спине, помог сесть на диван. Я чувствовал себя разбитым. Возможно поэтому произнес то, что произнес.
– Когда я вижу её – чувствую себя живым! Не забирай её у меня,– я сам себе показался жалким, но в эту минуту мне было плевать.
Брат испытывающе смотрел на меня и хранил молчание. Он всегда был странным, с самого детства. Но ближе и роднее у меня никого не было. Отец всегда занят и общались мы крайне редко. По большим праздникам или для наказания. Матери так же особо было не до меня. У нее имелись ещё двое младших детей.
Когда я был один, до рождения сестры, вся любовь и внимание принадлежала мне. Мама и тетка во мне души не чаяли. Баловали и другим не запрещали. Я рос маленьким Богом и считал этот мир своим. Когда мне исполнилось шесть, родилась Анхель и всё внимание переключилось на неё. Меня полностью передали нянюшкам. Сестрёнка была слабенькой и болезненной, пару раз приближалась к порогу смерти и мама постоянно находилась при ней. Я стал бунтовать. Сбегать от нянек и прятаться по углам и подвалам, пока меня не вылавливали охранники. Гнева старших я особо не боялся. Крон принца слишком сильно не наказывали.
А потом меня отправили погостить в поместье Косоль к тётке, герцогине Минурейшен. Там мне представили юного герцога, моего двоюродного брата и с тех пор мы не расставались. Он смог найти ко мне подход и растопить моё холодное, детское сердце. С тех пор я больше не был одинок, словно встретил родственную душу. Теперь шалили, прятались и шли по жизни вместе.
Мы учились у одних учителей и закончили двухгодичный колледж боевой магии. Получили одинаковые офицерские чины. И даже несколько месяцев участвовали в настоящем сражении. Я был ранен, а Аскин несколько дней тащил меня по лесу со сломанной ногой. Мы делились теплом своих тел и последней краюхой хлеба. Спаслись из сложнейшей передряги и в один год удостоились чести носить небесные плащи.
И вот теперь у нас недопонимание.
Мы можем обозлиться друг на друга и поссорится из-за девчонки!
– Очнись Калео. Она тебе не светит и ты это прекрасно знаешь! Наверное поэтому и мучиишь её. И себя заодно. Ты не сможешь её приблизить, об этом тут же доложат государю и твоей учебе настанет конец!
– Ты так говоришь, потому что хочешь оставить её себе? Но у тебя тоже есть невеста и твоя семья вряд ли обрадуется твоему выбору,— повысил я тон.