Выбрать главу

Огюстен Барроуз

Магазин на диване

Лоуренсу Дэвиду

* * *

Моя глубочайшая (а я могу быть очень глубок) благодарность Дженнифер Эндерлин и всем остальным сотрудникам издательства «Сент Мартинс Пресс», которым было смешно. Выражаю любовь и признательность Сюзанне, Марку, Пику, Лоне, Иону, Маргарет, Джону-старшему, Мэри, Джуди, Джону и Джеку. Особая благодарность Кристоферу Шеллингу. Памяти Свинорыла.

1

— Макс, ты продемонстрировал свой пенис всей стране во время национального телеэфира. И что мне прикажешь делать?

— Я не специально, Говард. Он сам как-то выскочил.

— Он выскочил во время программы «Игрушки для малышей», на глазах у шестидесяти миллионов зрителей, в основном детей. Прошли сутки, а мы до сих пор получаем факсы. Вчера вечером телефонные линии были так перегружены, что никто не мог пробиться и сделать заказ. Кроме того, все до единой матери в стране грозят подать на меня в суд за растление малолетних.

Говард Тост, исполнительный продюсер розничной телесети «Магазин на диване», злобно посмотрел на телеведущего, сидящего в черном кожаном кресле по другую сторону его массивного стеклянного стола. За спиной Макса располагалась шеренга телемониторов, где без звука транслировались передачи «Магазина на диване», «Кью-Ви-Си», «Покупок на дому» и трех других каналов категории В.

Говард наклонился вперед и тихо проговорил:

— Черт тебя дери, Максвелл. У нас тут не порноканал.

Макс нервно пробежал пальцами по волосам.

— Послушай, на мне был халат. Это был эфир «Сонного воскресенья». Мы все были в халатах!

Невозмутимое, спокойное лицо Говарда передернулось от раздражения. На виске забилась жилка.

— Макс, остальные ведущие почему-то не догадались надеть халаты на голое тело! Не пытайся оправдываться. Семилетним детям и их мамашам ни к чему знать, что ты не обрезан! — Он достал из пузырька на столе четыре таблетки обезболивающего и запил их кофе. — Это еще хуже, чем катастрофа с Конни Чанг и матерью Гингрича.[1]

Макс вытер руки о штаны.

— Послушай, мне очень жаль. Все произошло случайно. Я тебе уже объяснял: Мигель опрокинул на меня латте в гримерной, когда меня красил. Не мог же я выйти в мокрых трусах? Брось, дружище, до выхода в эфир оставалось меньше четырех минут. У меня не было выбора.

Говард передвигал степлер с места на место.

— Надо было взять трусы Мигеля, — сердито ответил он.

— Мигель — латиноамериканец. Они не носят нижнего белья. И если бы даже он был в трусах, носить чужое белье отвратительно.

— Не более отвратительно, чем выставить свой член на обозрение миллионам американских семей, которые как раз садятся за стол!

Макс закатил глаза.

— Господи, Говард, послушать тебя, так я это сделал нарочно! Как будто я какой-то эксгибиционист несчастный.

Говард откинулся в кресле, вздохнул и посмотрел в потолок. Повисла тишина, и Макс украдкой покосился на дорогой набор для мини-гольфа в центре кабинета. Говард наклонился вперед и положил обе руки на стол ладонями вверх, будто ему нечего больше сказать.

— Макс, к сожалению, если я верну тебя в эфир, то потеряю работу. Канал начнут бойкотировать. И вообще, тебе повезло, что твой пенис не попал на обложку «Сегодня в США».

Макс непонимающе уставился на продюсера.

— Что ты хочешь сказать? Ты что же, увольняешь меня? Ты это имеешь в виду?

Говард мрачно кивнул.

— Да, Макс, боюсь, нам придется отказаться от твоих услуг. После такого скандала мы никак не можем позволить себе снимать тебя дальше, ну просто никак.

Макс взмахнул руками.

— Не могу поверить, что меня увольняют из-за такой ерунды.

— Мне жаль, Макс, мне правда жаль. У меня есть друзья в «Кью-Ви-Си» и «Покупках на дому». Я мог бы им звякнуть, спросить, не нужны ли сотрудники. Но возможно, придется поначалу поработать в ночную смену. На крайний случай всегда остаются «Покупки на дому», — при этом он перевел глаза на один из телемониторов, где как раз демонстрировали электрическую яйцечистку.

— Черт, просто невероятно. — Макс осел в кресле с открытым ртом.

— Макс, для крупнейшей американской розничной телесети просто непозволительно, чтобы ее имя было связано с таким огромным… скандалом.

— Это комплимент? — ядовито осведомился Макс.

— Не смешно, Максвелл. Напротив, очень грустно. Грустно, что ты проявил такую небрежность. Ты хороший ведущий. Но ты нарушил правила, а это чревато последствиями.

вернуться

1

Американская телеведущая Конни Чанг обнародовала не предназначенную для широкой публики часть интервью с матерью консерватора Ньюта Гингрича Марианной Гингрич, в которой Марианна высказывала свое мнение о Хилари Клинтон.