Но как оборотень оказался так близко к столице?
Сглотнув и собрав всю смелость, что в ней еще осталась, она спросила:
— А как вы…
— Оказался здесь? На вашего императора снизошло озарение, что с нами лучше дружить, чем воевать, и он решил начать с восстановления торговых отношений. — Уголок мужских губ приподнялся, делая и без того красивое лицо еще более соблазнительным.
— А как…
— Ехали как раз по тракту, когда услышали твой крик. Тебе повезло, человек бы не услышал.
— А где…
Софи вспомнила о стражниках и уже хотела повернуть голову в сторону, но широкая ладонь не дала ей этого сделать.
— Не смотри туда, лапушка. Они тебя больше не тронут, — не отрывая от нее взгляда, оборотень бросил в сторону: — Даг, будь другом.
За спиной послышалось шуршание. Хотелось бы Софи сказать, что перетаскиваемых мешков, но себя не обманешь. Шуршали по траве трупы стражников. Сглотнув и сжав подрагивающие губы, она буквально силой задавила в себе жалость. Ее хотели изнасиловать, и сочувствовать им не стоит, ее-то жалеть не собирались.
И похоже, тут есть еще один оборотень Даг. Или не один.
— Вы…
— Тот самый черный оборотень, что тебя спас, — продолжил невозмутимо отвечать на ее невысказанные вопросы.
— Может, вы…
— Отпустить тебя пока не могу, — покачал головой мужчина. — Хотя могу, конечно, но тогда тебе придется лицезреть меня во всей голой красе. Да и одежда твоя удерживается и моими силами тоже.
София открыла рот, и ускользнувшая до этого мысль о том, насколько мужчина под ней раздет, вернулась уже подкрепленная словами. И при этом сказано было без капли смущения.
— А как…
— Одежду скоро принесут. Потерпи немного, лапушка.
Софи почувствовала, как стала краснеть — то ли от злости, то ли от смущения. И что это еще за лапушка?!
— Прекратите договаривать за меня, словно за умственно отсталой или душевно больной! — Растерянность наконец отпустила, и София говорила зло и четко. — И называть лапушкой! У меня имя есть.
Черные глаза блеснули довольством, а губы растянулись в улыбке, показывая кончики клыков, которые добавили мужчине хищной харизмы, от которой сердце Софи на секунду замерло, а затем забилось быстрее.
— Прошу прощения, миледи, — учтиво прозвучал бархатный баритон так, словно они были на приеме. — Жаль, что обстоятельства нашего знакомства были столь печальны, но мне, безусловно, приятно с вами познакомится. Расмус Нисканен, — чуть кивнул головой оборотень и, понизив голос, с нажимом добавил: — К вашим услугам.
Стараясь не думать, откуда у оборотня такие познания в этикете и что это были за намеки, девушка тихо выдохнула:
— София. — Поняв, насколько низко и томно это прозвучало, чуть кашлянув, она поспешила исправиться: — София фон Боузер, очень приятно.
Черные глаза заблестели еще сильнее, а руки прижали ее еще ближе к голому телу.
— София, — прозвучало из мужских губ так, словно он перекатывал на языке лучшие адамантские сладости. — А мне-то как пр-р-риятно.
Последнее слово вышло рычанием из мощной груди и отдалось где-то внутри нее растекающимся теплом.
Рокот больше не пугал, а наоборот, успокаивал. Крепкие руки легко удерживали ее на коленях, а пронзительные глаза словно пытались разглядеть ее душу. По телу разливалось тепло, а воздуха стало не хватать. София облизнула пересохшие губы, и черные омуты тут же сфокусировались на них; мужские ноздри чуть подрагивали, словно оборотень принюхивался.
Происходило что-то странное. Что-то, чему Софи не могла дать названия, но такое приятное и пугающее одновременно. И внезапно прервавшееся женским голосом.
— Ваша одежда, голубки.
София резко перевела взгляд на девушку, стоящую рядом с ними. Каштановые волосы с красным отливом волнами спускались по плечам до талии. Зеленые глаза смотрели с насмешкой и без всякого стеснения разглядывали ее. Пышная грудь, подчеркнутая вырезом в блузке на грани приличия, покатые бедра, тонкая талия и невероятно длинные ноги. Такие только свешивать с мужских плеч, которые будут однозначно рады такой ноше.
Высокая, красивая, стройная.
Не то что Софи. У девушки, стоящей перед ней, тоже были большие грудь и бедра, но не такие огромные, как у нее. Осиная талия и идеальные ноги вместе со всеми остальными достоинствами делали ее мечтой каждого мужчины.
Мысль, что она может оказаться женщиной оборотня, на котором она сейчас сидит, неприятно уколола сознание и вернула с небес на землю. И смотрит, наверное, поэтому так ядовито на нее — намекает слезть с колен ее мужчины.