Несмотря на основы этикета, которые им успел дать Ройстон, Расмус продолжал опытным путем изучать границы дозволенного. Например, если Расмус садился рядом и закидывал руку на спинку ее стула, то София еще сильнее выпрямляла спину и поджимала губы, а он понимал, что переборщил и руку тут же убирал. А вот если придвинуться ближе и заглянуть ей через плечо, когда она находит что-то интересное, или сесть рядом так, что его колено почти касалось бы ее ноги, то тогда Софи начинала краснеть и дышать чаще.
О великие боги — как она краснеет! Расмус готов нарушать все правила приличия и голышом бегать по библиотеке, лишь бы продолжать смотреть на ее пылающие щеки. Останавливало его только то, что, бегая голым, он мнение о себе не улучшит. Поэтому и приходилось все узнавать опытным путем. Вчера он по рабочей привычке закатал рукава, когда они сели за стол, и заметил, как София опустила взгляд, чуть покраснев. Сегодня он уже целенаправленно следил за ней, когда закатывал рукава: и да — щеки у нее порозовели, а Расмус взял себе на заметку, что вид его голых рук ей нравится.
— Господин Нисканен, — ворвался в его размышления голос Софии.
Расмус прикрыл глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать и не выпустить звериную сущность наружу. Гнарх, как она это говорила — на выдохе, спокойным и четким голосом, рождая у него внутри такие образы, что ему приходилось мысленно окунать голову в ледяной родник.
— Господин Нисканен, вам плохо?
И снова она выдохнула это «господин Нисканен» так эротично, по крайней мере, для него, что он продолжил мысленно залезать в родник, пока не очутился в нем полностью. Теперь он рад, что она обращается к нему официально, потому что если бы она так же на выдохе произносила его имя своими прекрасными пухлыми губами, Рас однозначно сорвался бы.
Он точно сходит с ума, и, бесы всех задери, ему это нравится! Нравятся все те чувства и ощущения, что ураганом кружат у него внутри, и как-то замедлять их или приглушать он даже и не думал. Он так долго ждал и искал свою наани, так долго был один, что хочет взять от встречи с ней все!
И вот что ему ответить на этот вопрос? Да, мне ужасно плохо, но так хорошо от этого?
— Нет. — Рас качнул головой и, открыв глаза, улыбнулся Софии. — Просто устал от чтения. Может, прогуляемся? — вспомнив о занудных правилах приличия, будь они неладны, тут же исправился: — То есть не хотите ли прогуляться?
Софи понимающе улыбнулась:
— Вам не обязательно соблюдать этикет, если для вас это тяжело.
— Не тяжело, скорее непривычно, — ответил Рас и широко улыбнулся. — Ну так как? Желает ли миледи прогуляться?
София перевела взгляд на его рот и Расмус вспомнил, что его улыбка отличается от человеческой. Парой клыков уж точно. Он спешно прикрыл губы, чтобы не испугать девушку, и извиняюще произнес:
— Простите. Я не хотел вас пугать.
— Вы не испугали, — тихо сказала София, снова порозовев и опустив глаза в стол.
Расмус ощутил, что девушка не лжет, и, увидев знакомую реакцию, чуть снова не растянул губы в довольном оскале. Значит, ей не только его руки нравятся, но еще и улыбка, несмотря на клыки.
— Я не против прогуляться по саду, — сказала София.
— А как насчет города? — не удержался Расмус.
Девушка удивленно вскинула голову:
— А вам разрешено покидать дворец?
Рас призадумался. Официального запрета не было, но и принц тогда не упомянул, разрешено ли им выходить за пределы дворца. Они же тут вроде как «гости», а не заключенные.
— Пойду спрошу, — невозмутимо пожал плечами Рас, вставая со стула.
Есть у него одна мысль относительного того, чем можно приманить Софию в деревню оборотней, но догадку стоит проверить и как можно скорее. А уж как уговорить ее остаться, будет решать на месте.
Благодаря куче слуг, непонятно ради чего стоящих почти на каждом углу, Расмус быстро нашел Ройстона. На просьбу прогуляться по городу тот как всегда невозмутимо ответил, что проблем в этом нет, но охрана с ними пойдет обязательно. Расу было все равно, нужна ли охрана для его защиты или от него, главное, что в город можно. Правда он попросил, чтобы охрана была в простой одежде и сопровождала издалека. Незачем привлекать к ним внимание, и Ройстон согласился с ним.