Внутри зашевелилась радость от того, что с Расмусом все хорошо, которая быстро была задавлена всепоглощающим ужасом. Сразу же в ней откуда-то появились силы. Приподнявшись на отекших руках, громко закричала:
‒ Не подходи! Не смей к нам подходить и прикасаться! Мы заражены!
Еще одну смерть, тем более Раса, она не желала на себя брать.
Оборотень удивленно склонил морду набок. Похоже он не понимал всей серьезности ситуации.
‒ Видар, ни в коем случае не приближайся к Расу. Одно прикосновение ‒ и он тоже станет носителем.
Коричневая голова легко кивнула.
Рас стоял прямо у болота перед тропой. Видар остановился и уставился на него. Казалось, что они обмениваются мыслями. Хотя может так и есть. Они долго стояли так, пока вдруг черный оборотень тихо не заскулил и, склонив голову, не отошел в сторону.
Они выбрались на твердую почву, и Лана соскользнула со спины оборотня на землю. Она уставилась в темневшее небо между зелеными ветвями, двигаться ей не хотелось. Но переживая за Раса, она все же сумела сесть.
‒ Рас, меня заразили чумой, которая передается прикосновением. Пожалуйста, ‒ слезы против воли снова потекли из глаз, ‒ я тебя очень прошу, не приближайся к нам.
‒ Видар мне все рассказал, ‒ тихо прозвучал мужской голос.
Она повернулась к Расу, сидящему на земле метрах в трех от нее.
‒ Вы можете мысленно общаться в зверином обличии?
‒ Да.
Лана отрешенно кивнула. Новость не произвела на нее никакого впечатления. Хотя раньше она бы, наверное, была в полном восторге от такого открытия.
‒ У тебя лицо в красных точках. Это признаки?
Она непонимающе коснулась половины лица, а потом ощутив зуд поняла, что он имел в виду. Хотела уже хмыкнуть, да вот только смешно не было ни капли.
‒ Нет, меня комары покусали.
Рас кивнул.
‒ Что будете делать?
‒ Не знаю, ‒ ответил за них обоих Видар.
‒ В противоположной стороне есть небольшая хижина. Я не так давно наткнулся на нее. Старая и ветхая, но все-таки укрытие, к тому же видно, что давно заброшена. И далеко ото всех.
‒ Хороший вариант. Что скажешь, Мелания?
Она вздрогнула как от пощечины. Неужели он так легко перестроился и принял, кто она? Боясь посмотреть на него, только повернула голову и, не поднимая глаз, спросила:
‒ Ты не злишься на меня?
‒ За что я должен на тебя злиться?
‒ Ну, ‒ она замялась, ‒ я ведь врала тебе. По поводу того, кто я, и своего имени.
Повисла тишина, нарушаемая лишь сверчками.
‒ Не стану отрицать, что когда мы были на той стороне, это меня шокировало, но тогда было не до этого. Решил отложить раздумья по этому поводу на потом, когда мы выберемся.
Прикрыв глаза, Лана отвернулась. Теперь у него уже несколько поводов ее ненавидеть. Она дочь человека, убивавшего оборотней, пусть не самостоятельно, но своими командами. И она заразила его смертельной болезнью, от которой могут погибнуть все, кто ему дорог.
Она почувствовала, как Видар опустился рядом с ней.
‒ А потом ты протянула руку к капсуле, и в тот момент, когда я понял, что у нас с тобой осталось так мало времени, мне стало абсолютно все равно, какая у тебя фамилия и кто твой отец. Мне было все равно будь ты хоть дочерью самого императора. И мне все равно сколько времени у нас осталось, главное, что мы вместе. ‒ Он прижал ее ближе к своему боку и добавил: ‒ Мне очень хочется поорать на тебя за то, что ты не выбрала казнь. Тогда у тебя было бы время, чтобы сбежать, пусть даже я был бы уже мертв.
Он легко пересадил ее к себе на колени и, подняв лицо, заставил все же взглянуть на него.
‒ У меня было время подумать, когда мы шли через болото. Я поставил себя на твое место и понял, что тоже выбрал бы звезду, лишь бы не смотреть на твою казнь и иметь еще хоть немного времени в запасе. И что скрыть свое имя было разумным решением. ‒ Он чуть улыбнулся, но глаза оставались грустными. ‒ Нет ничего глупее, чем соваться к оборотням, когда ты дочь Тревиса Хеллворта.
‒ Хеллворта?! ‒ подпрыгнул рядом Рас. ‒ Погодите... Ты дочь Тревиса Хеллворта?! Того самого?
Лана взглянула из-под опущенных ресниц и чуть кивнула, хотя и не поняла, что значит “того самого”. Расмус присвистнул.
Посмотрев в глаза Видару, она прошептала:
‒ Я хотела тебе сказать, там, в тоннеле. Но нужно было бежать, ‒ уткнувшись ему в шею, пробормотала она. ‒ Меня это так тяготило.
Ее прижали еще крепче, и широкие ладони начали гладить по спине.
‒ Ты поэтому после нашей первой ночи была расстроена?
Не поднимая головы, она кивнула.