‒ Что?
‒ Увидишь, ‒ он загадочно улыбнулся. ‒ Давай только покрывало захватим.
‒ Ладно.
Лана была на все согласна, лишь бы больше не расставаться. Захватив покрывало, уже привычно забралась ему на спину. Шли они недолго, и скоро среди деревьев показался просвет. Видар вышел на поляну и остановился, а Лана ахнула.
Зеленый ковер был покрыт мелкими голубыми и желтыми цветами. Запах стоял умопомрачительный. Но самым прекрасным была…
‒ Яблоня, ‒ прошептала Лана.
И пусть она слишком много плачет в последние дни, но не прослезиться от такой красоты было невозможно.
По центру поляны стояла одинокая только начавшая цвести яблоня. Цветения было так много, что за ним почти не видно зеленых листьев. Легкий теплый ветерок срывал белые лепестки и кружил их в танце.
Видар медленно пошел к дереву, давая ей насладиться зрелищем. Оказавшись под кроной, Лана запрокинула голову, любуясь соцветиями. Слезла со спины, продолжая смотреть наверх, краем глаза заметив, что Видар обернулся в человека.
Оборотень встал перед ней и нежно поцеловал открытую шею. Лана прикрыла глаза, наслаждаясь моментом.
Пока не почувствовала, что ее блузку начинают расстегивать. Схватив мужчину за руки, она остановила его и напряглась.
‒ Видар… я не хочу.
Серо-голубые глаза смотрели на нее с такой нежностью, что ей снова захотелось плакать.
‒ Я не собираюсь делать что-то против твоей воли. Ты мне веришь, Мелания?
И пусть это было глупо, но она растаяла от одного своего имени, прозвучавшего из губ этого мужчины. Своего настоящего имени. И она ему верила.
Голос подводил, и она просто кивнула, позволяя раздеть себя. Видар аккуратно сложил ее одежду и расстелил покрывало. Растянувшись под деревом голышом, протянул к ней ладони.
‒ Иди ко мне.
Лана неуверенно прилегла ему на руку. Она уже перестала стесняться своего голого тела, просто сейчас не было никакого желания заниматься любовью. Не то у нее настроение. Однако Видар просто обнял ее и больше ничего не делал, кроме как разглядывая яблоню над собой, и она тоже расслабившись, посмотрела вверх.
‒ Здесь пахнет тобой, ‒ прошептал Видар невесомо поглаживая пальцами ее плечо. ‒ Яблоками и луговыми цветами.
Улыбнувшись, Лана приподняла голову и поцеловала мужчину в губы.
‒ Спасибо, что привел меня сюда. ‒ Подумав, решила добавить: ‒ И за все остальное тоже спасибо.
Видар улыбнулся в ответ. Вернув голову на мужское плечо, Лана вытянула руку вверх, пальцами очерчивая ветки высоко над ними. Нежные белые лепестки кружились в танце, задевая поднятую руку, вальсировали вокруг нее и опадали на обнаженные тела.
Лана, боясь нарушить волшебство момента, тихо спросила.
‒ Почему ты раздел меня?
Она скорее почувствовала, чем увидела его улыбку.
‒ Люди слишком большое значение придают одежде. Прячутся за ней, скрывают себя. Когда я бегаю зверем, меня ничто не ограничивает, ничто не мешает быть собой. Без одежды свобода чувствуется ярче. Я хотел, чтобы в этом моменте ты тоже это прочувствовала, когда нет ничего лишнего, только главное ‒ ты и я.
Она кивнула, принимая ответ. Лежать обнаженными в лесу, даже если рядом нет ни души, все равно было неловко. Но Лана не могла не признать ‒ что-то в этом было. Что-то правильное, красивое и первозданное.
Они пролежали до обеда, пока магия вокруг не разбилась о реальность, громким звуком голодных животов.
Вернувшись в дом, Видар начал организовывать обед, а Лана была на подхвате, очищая и нарезая овощи. Они негласно решили, что готовить будет Видар ‒ незачем портить продукты, если за приготовление возьмется Лана.
Дни потекли своим чередом.
Каждое утро они лежали под яблоней в лесу. После обеда занимались делами по дому или гуляли по округе. Лана по привычке собирала травы, высушивая и заготавливая их, стараясь не думать о том, что ей они уже не пригодятся.
Несмотря на то, что они нашли в шкафу мужские штаны и рубашку, Видар продолжал ходить голышом. На все ее уговоры надеть хотя бы штаны, начинал поигрывать мышцами и бровями, игриво спрашивая, что ее конкретно не устраивает в его голом виде.
Лану все устраивало, просто видимо слишком глубоко сидела привычка, что нужно быть одетым, если ты не в ванне и не в постели.
Видар же объяснил ей, что в деревне с пониманием относятся к тому, что кто-то после оборота оказался без одежды, но намеренно ходить голым не одобряется. Иногда оборотни надевают шорты на пару размеров больше, чтобы при обороте они не порвались. Чаще всего, когда нужно быстро посетить соседние деревни и, обернувшись там в человека, не остаться голым. Но если оборотни бегают одни по лесу в свое удовольствие, то предпочитают это делать без ограничивающей движения одежды. А здесь для него такое раздолье ‒ не нужно постоянно раздеваться, если вдруг он захочет обернуться и побегать зверем.