Лив замерла перед ней, только чуть подрагивающие ресницы говорили о том, что это не статуя, а живой человек. Цветом лица она действительно сравнялась с мрамором. Лана перевела взгляд на ее мужа, тот был не менее ошарашен.
‒ Вы не знали? Хотя откуда, срок еще слишком мал, где-то неделя.
Лана нахмурилась. Получается, что если Эмиль пострадал шесть дней назад, а беременности всего ничего, то все это время Лив была в состоянии глубочайшего стресса и шока. Плохо, очень плохо. Чудо, что она вообще до сих пор беременна, а не скинула плод от таких потрясений.
Статуя перед ней начала дрожать. Руки у Лив тряслись настолько сильно, что Лана с трудом могла удержать их в своих.
‒ Холгер, держите супругу!
Как только у женщины появилась опора, Лана высвободила руки и приблизилась к сопровождающей ее компании. Когда внимание четырех пар глаз сошлось на ней, она быстрым шепотом заговорила:
‒ Мне нужна ваша помощь. Лив истощена и на грани выкидыша. Я успокою и усыплю ее, но не знаю, как на это отреагируют остальные, поэтому прошу защитить меня. ‒ Лана чуть подумала и добавила. ‒ Холгера я тоже усыплю. Им и правда не стоит на это смотреть. Проследите, чтобы их отнесли до дома.
Четыре головы кивнули, и она ринулась обратно к паре. Когда оборотни окружили их, она, не теряя времени, сплела заклинание и бросила в грудь Лив. Черты ее лица расслаблялись, принимая умиротворенное выражение, и она медленно оседала в руках мужа. Холгер поднял на Лану яростный взгляд, не понимая, что она сделала с его женой, и Лана тут же бросила еще заклинание в него. Ларс схватил Лив, а Андреас Холгера, которого перекинул через плечо, и они, не смотря по сторонам, пошли к выходу.
Лана уже развернулась и пошла к восьми мужчинам, чтобы объяснить, как им нужно действовать, когда раздался противный голос:
‒ Что она сделала с Лив и Холгером?! Она их убила!
Лана обернулась на голос и увидела того самого оборотня, с которым спорил Рас до этого. Закатив глаза, она устало сказала:
‒ Расмус, пожалуйста, объясни ему, что к чему, у меня нет на это времени.
И тут она увидела, что помимо этого паникующего оборотня у стен в тени стоят еще оборотни и смотрят на нее. Не то чтобы она боялась публики, но работать в таких условиях мало приятного.
‒ Пусть все, кто не участвует, выйдут! ‒ громко сказала она в сторону толпы, чтобы они даже не сомневались к кому она обращается.
Толпа зашевелилась, и поверх нее снова раздался голос того недовольного оборотня:
‒ Да кто ты такая, чтобы нам указывать?!
‒ Ваш вожак сам дал мне право распоряжаться вами в этот вечер, ‒ Лана чувствовала, как ее голос наливается силой и злостью, столько времени уже потеряно. ‒ И мне все равно, сколько народу будет наблюдать за мной. Но если во время процесса кто-то будет отвлекать меня криками, что я тут убиваю, а не лечу, результат может быть ужасным. Поэтому прошу еще раз всех выйти.
‒ Я останусь здесь и прослежу за тобой!
Он еще что-то кричал в ее сторону, но Лана уже повернулась к стоящему невдалеке вожаку:
‒ Алвис, пожалуйста…
‒ Я бы хотел остаться.
‒ Хорошо. Пусть Рас, Видар и Андреас с Ларсом тоже останутся. Их помощь может потребоваться.
Вожак кивнул ей и направился выгонять народ. Она бросила взгляд на того недовольного оборотня. Он прожигал ее желтым звериным взглядом с перекошенным от злости лицом. Похоже она успела за этот час в деревне оборотней завести себе врага. На рекорд идет.
Выкинув его из головы, Лана наконец подошла к родственникам Эмиля.
‒ Так. Что требуется от вас. В порядке, в котором я вас расставила, вы подходите ко мне сзади и кладете руку на позвоночник между лопаток. Когда я скажу, вы должны будете убрать руку и отойти в сторону. Следующий без промедления должен положить руку, в момент смены будет тратиться моя собственная энергия, а мне истощиться никак нельзя.
Лана пожевала в неуверенности губу и, окинув взглядом мужчин перед ней, сказала:
‒ Если честно, не знаю, как будет проходить процесс и смогу ли я параллельно лечить Эмиля и отслеживать ваше состояние. Поэтому прошу вас самих следить за собственным самочувствием, и если почувствуете, что силы на исходе, а команды отойти я не дала, то отходите сами.
Мужчины перед ней чуть расправили плечи. Уверенность в их взглядах, что они простоят сколько положено или возможно даже больше, ей не понравилась. Геройствовать в данной ситуации глупо, но уж больно сильно в стоящих перед ней мужчинах было видно, что ради парнишки они готовы идти до последнего.