Лана обвела глазами всех оборотней и, не выдержав их взгляды на себе, уже смотря в стол, сказала:
‒ Но забыть вас им не дают.
Глава 37
Пока Лана все это рассказывала, то старалась не смотреть на оборотней, испытывая иррациональный стыд, словно это она лично виновата во всех их проблемах. Теперь же, закончив, она и вовсе не поднимала взгляд от пустого стакана, который сосредоточенно крутила пальцами, ожидая реакции на свои слова.
‒ Вот значит как, ‒ снова безэмоционально повторился Алвис.
Постукивание пальцем по столу возобновилось, и когда этот звук разрезал воздух, Лана поняла, что во время ее рассказа стояла полная тишина. Ритмичный стук продолжал отсчитывать время, как гигантский маятник на часах, вводя в подобие транса. Вдруг Алвис резко хлопнул всеми пальцами по столу, отчего все вздрогнули и очнулись от собственных молчаливых размышлений. Он скрестил пальцы и, положив руки на стол, чуть склонился к Лане.
‒ Ты помнишь по отчетам, когда были совершены подобные убийства?
Лана нахмурилась, пытаясь прикинуть время.
‒ Больше года назад. Мы с отцом переехали в Бросвен как раз после последнего нападения, ‒ она вдруг поняла, что конкретно сказала, и покраснев, как перезревший помидор, поспешила исправиться: ‒ То есть последнего убийства. Простите.
Алвис качнул головой, давая понять, что ему все равно на подобные оговорки, ибо сути это не меняет, и уточнил свой вопрос:
‒ Я имел в виду, в какое время года они были совершены. Приблизительно.
Воскресив в памяти все прочитанные отчеты, Лана удивилась, как сама не заметила подобную закономерность. Хотя тогда она даже не задумывалась о подобном и обращать на это внимание не стала. Ее тогда больше интересовали повреждения и как будучи лекарем она может помочь в случае следующего нападения. Но если провести параллели, то получалось что…
‒ Все убийства были совершены в начале или середине зимы, причем с периодичностью в два года, ‒ тихо сказала Лана.
Алвис на это зло и удовлетворенно улыбнулся, снова откинувшись на спинку стула. Будто именно такой вариант ответа он и предполагал и вроде должен быть доволен тому, что твои догадки оправдались, но вот как-то не получается радоваться тому, что ты оказался прав. Расмус за его спиной низко простонал и, прикрыв глаза, стал тереть пальцами переносицу. У Эстер по щекам покатились слезы, а Видар прижал Лану к себе еще крепче. Они все явно свели в своей голове какие-то ниточки и связи, только делиться размышлениями или даже просто произносить все вслух не спешили.
‒ Не знаю, замечала ты или нет, ‒ обратился к ней Алвис, ‒ но суровые зимы чередуются с мягкими.
Лана медленно кивнула, пока не понимая, к чему он клонит.
‒ В этом году зима как раз была мягкая. Мы тоже давно уже вычислили одну определенную закономерность, и в такие зимы мы особо не патрулируем границы. Так только, раз в неделю отправим небольшую группу на осмотр и все. А вот в зимы злые на границу отправляются уже большие группы оборотней и патруль ведется круглосуточно. Особенно к концу зимы.
Слушая Алвиса Лана пыталась понять или хотя бы догадаться, к чему он клонит, но у нее никак не удавалось провести связь между фальсификацией убийств и временем года.
‒ Я не понимаю, ‒ выдохнула Лана, покачав головой.
Впервые с момента начала разговора слово взяла Эстер.
‒ Болото, ‒ коротко бросила она так, словно одно это слово должно уже все рассказать Лане.
Вот только несмотря на новую переменную, понятней не стало. Лана уже хотела повториться, что ничего не понимает, но пояснить решил Расмус.
‒ Болото может сохранять тепло очень долго, и для замерзания ему требуется гораздо больше времени, чем обычному грунту. Тут много факторов, начиная от количества снега, который, как одеяло, может предохранять болото от глубокого промерзания, и заканчивая рельефом, потому что возвышенности леденеют сильнее. В любом случае торфяные залежи замерзают медленно в течении всей зимы, и максимальной глубины достигают перед началом снеготаяния.