С момента его ранения прошел всего месяц, но за это короткое время организм окреп, а раны затянулись. Вчера целитель разрешил ему вставать с кровати, но посоветовал пока не злоупотреблять физической нагрузкой и много спать.
– Не торопись, у тебя достаточно времени. Пока лишь немногие из отправленных нами разведчиков успели вернуться, а нам нужна ясная картина происходящего за пределами Ривенделла.
– Я хочу пойти вместе с Геральтом, – тут же встряла ведьмачка.
«Как все предсказуемо», – Элронд встретился глазами с Гендальфом и чуть заметно кивнул.
– Вы оба должны понимать, преимущество отряда состоит в его малочисленности и незаметности, а потому участников не должно быть много и каждый, кто рискнет отправиться в этот путь, должен быть полезным для отряда, – начал Гендальф, глядя на девушку. – Волшебница, которая не может колдовать, нам вряд ли будет нужна.
Цири обиженно сверкнула глазами.
– Я могу сражаться, я не стану ни для кого обузой, – сказала она и посмотрела на задумчивого Геральта.
Ведьмак не хотел рисковать жизнью Цириллы, вовлекая в такое опасное предприятие, но и оставлять ее без присмотра тоже не торопился. Он отвел взгляд и решил пока промолчать.
– Сражаться могут все эльфы Ривенделла, однако они останутся здесь, в путь отправятся лишь несколько спутников – пока что десять, – говорил Гендальф.
Цири упрямо посмотрела на него, выжидая. Девушка понимала, он сказал еще не все, что хотел, и она не ошиблась.
– А вот еще один маг нам не помешал бы. Я думал над твоим рассказом о том, как ты отказалась от магии, и пришел к выводу, что ты отказалась не потому, что не справилась с энергией огня. Прикоснувшись к этой энергии, ты поняла природу своей магии, поняла, что она темная, – вот и отказалась, вероятно, решив, что обходиться совсем без магии лучше, чем стать темной волшебницей.
Ведьмачка с непроницаемым выражением лица смотрела куда-то в пол.
– Спешу тебя успокоить: «цвет» магии зависит от твоего внутреннего состояния, от того, для каких целей ты эту магию используешь. То есть при желании ты со временем сможешь стать светлым магом. Например, меня прозвали Гендальфом Серым совсем не за цвет моего одеяния или волос. Это цвет моей магии – серый. Подумай над этим, попытайся высвободить свою силу.
– У меня не получается, – мрачно глянув на него, возразила Цири. – В тот момент, когда я нашла умирающего Геральта, мне было все равно, какая у меня магия, я готова была сделать все что угодно, лишь бы она проявилась, позволив спасти близкого мне человека. Но я не смогла колдовать.
– Все это вопрос техники, – хитро улыбнулся Гендальф. – Ты начнешь колдовать до начала похода, если захочешь, конечно. Это я тебе обещаю: я помогу.
– Хорошо, я сделаю все, что нужно. Значит, начав колдовать, я смогу отправиться с Геральтом?
– Да, – коротко ответил маг и добавил. – Кроме того, все члены отряда должны легко понимать друг друга, но не все в отличие от вас говорят на эльфийском языке, и во всем мире уже мало кто его понимает. Поэтому вам обоим придется выучить Всеобщий.
Геральт удивился:
– На то, чтобы выучить язык в достаточной степени, уйдет слишком много времени, минимум несколько месяцев, я думаю.
– Это если без магии, – улыбнулся в ответ Гендальф. – Если же позволите мне некоторые действия, то будете говорить уже сегодня.
Геральт расслабленно вздохнул и рассмеялся.
– Значит, и в этом мире маги могут все? – пошутил он.
Цири недовольно хмыкнула.
«Если бы…» – грустно подумала она.
Время в Ривенделле пролетало незаметно. Прошел уже месяц с тех пор, как Боромир добрался до эльфийских владений. Однако вынужденное бездействие в этом благодатном крае начинало его тяготить. Все участники предстоящего похода были рады, что есть возможность расслабиться, отдохнуть и морально подготовиться к опасному путешествию. Боромир, пожалуй, спешил выйти в поход больше остальных – им предстояла дорога в неизвестность, ему же – дорога домой, в Гондор. Он переживал за судьбу родной страны и каждый раз пытался прогнать мысли о том, что во время его отсутствия могло что-нибудь случиться. Окруженный со всех сторон превосходящими силами врага, Гондор сейчас как никогда нуждался в своем главнокомандующем.
Совсем недавно стало известно, кто будет сопровождать хранителя кольца, и Боромир за прошедшее время успел познакомиться почти со всеми.
Теперь он стоял, с интересом наблюдая за беловолосым воином, который обучал невысокликов азам фехтования. Гондорец отметил, что делает он это с юмором, по-доброму подшучивая над неумелыми коротышками и терпеливо показывая, что нужно делать. Опытный глаз воина не мог не заметить некоторую скованность в движениях беловолосого: тяжелое ранение все еще давало о себе знать.
– Мерри, послушай, – говорил мужчина. – Ты не должен отражать удар слабой частью клинка, иначе противник получит контроль над твоим оружием.
Он поднял вверх свой длинный меч и продолжил.
– Мысленно раздели меч на части: вот это, – он провел рукой по лезвию от гарды почти до середины клинка, – сильная часть, которой ты должен парировать. Также ты почти не используешь острие клинка, а зря – колющий удар требует меньше силы и, учитывая твои данные, будет наиболее подходящим. Кроме того, его сложнее отразить.
Мерри кивнул, и они с Пиппином снова скрестили клинки, а беловолосый отошел в сторону.
– С такими бойцами любое сражение нипочем, – рассмеялся гондорец и подошел ближе. – Боромир из Гондора, – представился он беловолосому.
– Геральт из Ривии, – дружелюбно ответил тот и охотно пожал протянутую руку.
Встретив его взгляд, Боромир с удивлением обнаружил, что смотрит в желтые с вертикальными зрачками глаза.
– Из Ривии? – переспросил он, пытаясь за вопросом скрыть свое секундное замешательство и придать лицу привычное выражение. – Мне не приходилось слышать о такой стране.
– Не удивительно,– ответил Геральт и, решив не вдаваться в подробности, добавил: – Это очень далеко отсюда.
– Чем доблестный рыцарь изволит заниматься в родной Ривии? – поинтересовался гондорец.
– Я ведьмак, охочусь на чудовищ.
Судя по одобрительному взгляду Боромира, последнему явно не приходилось раньше слышать ни о ведьмаках, ни о людских предрассудках против оных.
– Защищаешь людей от чудовищ, значит? Похвально.
Боромир знал о том, что раны ведьмака были серьезными, поскольку видел их через окно, когда Цирилла делала перевязку. Еще случалось ему слышать про его ранение от эльфов, которые не переставали удивляться такому быстрому выздоровлению.
– И какое же чудовище в тебе такие дырки оставило? – полюбопытствовал он.
Геральт усмехнулся.
– Самое страшное, – ответил он, – крестьянин с вилами.
– Откуда же в этих краях крестьянин взялся? – поразился воин. – Тут, как я понимаю, до ближайшего селения довольно-таки далеко.
Геральт хоть и не хотел объяснять, что он из другого мира, понял, что теперь придется, раз уж так глупо проговорился. Да и учитывая, что отряд маленький, а путь предстоит неблизкий, лучше сразу избавиться от всяких неясностей, чтобы избежать недоверия.
Он рассказал Боромиру историю своего появления в Ривенделле. Выслушав, гондорец очень удивился.
«Цирилла и Геральт, переместившиеся во времени и пространстве? Единорог? Что-то все это на сказку смахивает… притом нелогичную. В сказках единорог только к девственницам подходит, а эта девчонка живет с Геральтом в одной комнате…»
– Зачем же крестьянину нападать на своего защитника? Он был сумасшедший? – продолжил спрашивать Боромир вслух.
– Хрен его знает. Был мятеж, фанатики пытались всю нелюдь перебить – гномов, эльфов. Пришлось мне в общем, нелюдь от людей защищать.
Сидевший рядом в беседке Гимли слышал разговор, но влезать не стал, лишь покачал головой.