— Поразительно! — перелистывая страницы отцовского альбома, лежащего перед ним на ломберном столике, покачал головой сэр Артур. — Отец, несомненно, жил в мире духов. Он их видел так же, как я вижу людей.
— Редкая способность, — поддакнул секретарь.
— Да, друг мой Вуд, есть много неизвестного, что сокрыто от наших глаз! — задумчиво проговорил писатель, поднимая взгляд на секретаря. — Отлично помню эту трубку! Я подарил ее отцу, когда вернулся с берегов Африки. Он так ей обрадовался. Бедный, бедный отец! Непризнанный художник! Как мало радостей было у него в жизни! А я, любящий сын, всего-то и смог его порадовать этой вот трубкой.
— А не попробовать ли вам, сэр Артур, какова она на вкус? — бодро осведомился секретарь.
— Знаете, Вуд, эта вещь дорога для меня как память. Когда-нибудь я, возможно, и закурю ее, но только не сегодня. Сегодня я буду курить свою обычную трубку. А на эту просто любоваться. Ну-ка, Вуд, дайте табакерку!
Альфред передал писателю резную коробочку с табаком и стал наблюдать, как писатель с энтузиазмом набивает табак в свою неизменную трубку фирмы Peterson. Отблески огня в камине освещали сумрак гостиной, придавая уют этому чересчур просторному помещению. В высокие арочные окна заглядывала луна, и серебряный свет ее перемежался с огненными вспышками камина, добавляя гостиной таинственности. Секретарь недовольно поморщился — антураж, да и вся атмосфера этого вечера как нельзя лучше соответствовали его затее. Но упрямство патрона спутало все карты, однако не лишило секретаря решимости довести задуманное до конца.
Сэр Артур чиркнул спичкой о плоский коробок и, попыхивая ароматным дымом, закурил. По комнате поплыл приятный запах дорогого табака.
— А было бы неплохо устроить выставку работ отца, — вдруг протянул сэр Артур. — И подобрать стишки к отцовским рисункам, выпустив серию детских книг. Штук десять или пятнадцать, по тысяче экземпляров каждую, — писатель улыбнулся в пшеничные усы. — И продавать эти книжицы прямо на выставке. Я попрошу вас сделать это.
— Но, сэр, боюсь, что столько историй про эльфов и фей британские поэты не сочинили, — осторожно заметил секретарь.
— А вы, Вуд, не ограничивайтесь лишь англоязычными поэтами, смотрите на вещи шире. Берите любые стихи, которые сможете отыскать. И напечатайте текст с одной стороны страницы на языке автора, а с другой — английский перевод. Но самое главное — это иллюстрации. Рисунки отца должны подходить по смыслу к тексту, чтобы их мог понять любой ребенок.
— Хорошо, сэр, я постараюсь подобрать стихи к рисункам максимально точно.
— Вот и отлично. Дети знают толк в эльфах и феях. Полагаю, они надлежащим образом оценят работы отца. У ребенка особая энергетика, отличная от нашей. Детям открыты тайны природы.
Некоторое время они сидели и курили в полной тишине.
— А помните, Вуд, тот случай в усадьбе в Дорсете? — снова подал голос Конан Дойль. — Теперь я точно знаю, что это был дух ребенка.
В тот год, когда умер отец сэра Артура, а Туи поставили смертельный диагноз, писатель вступил в Общество психических исследований, невероятно порадовав его членов. Дойль не без гордости рассказывал домашним, что случайно подслушал, как президент общества Артур Бальфур говорил своему секретарю: «Он будет нам полезен и как врач, и как Шерлок Холмс. Сообщения мистера Дойля будут приняты публикой с полным доверием».
Уже через несколько дней сэр Артур принял участие в расследовании паранормального явления. К ним в общество обратился ветеран афганской войны полковник Элмор с просьбой осмотреть его усадьбу в Дорсете. Ветеран ясно слышит, как по ночам кто-то ходит по комнатам, волоча за собой тяжкие цепи и стеная так, что больно слушать, как страдает чья-то несчастная душа. Собака отказывается заходить в комнаты, а слуги уже взяли расчет. Три члена общества, среди которых был Конан Дойль, отправились в Дорсет, по дороге изучив свидетельские показания. Чтобы не пугать жену и дочь полковника, было решено сделать вид, будто мужчины приехали навестить фронтового товарища.
Вечер прошел чинно. Отужинали, сыграли в вист, и все разошлись по спальням. Однако, как только дамы уснули, исследователи принялись за дело. Они обшарили весь дом, но ничего необычного, так же как и следов на полу от «тяжких цепей», не нашли. Зато на следующую ночь обитатели дома пробудились от страшного грохота, будто кто-то изо всех сил бил тяжелой дубиной о стальной лист. Члены общества бросились на кухню, откуда, как им показалось, доносился звук, но ровным счетом ничего не обнаружили. Следующая ночь прошла спокойно. Так они и уехали, недоумевая, то ли в доме и впрямь пошаливала злая сила, то ли их попросту разыграли. Но несколько лет спустя дом сгорел, а в саду нашли скелет ребенка лет десяти.