Стоя в стороне, Альфред наблюдал, как багровеет лицо сэра Артура, как рука его тянется к карману пиджака и извлекает бумажник.
— Вот, мистер, — протянул он Гардни крупную банкноту. — Примите от нас с приятелем взнос на ваше благое дело!
— Сэр, наша церковь от души благодарит вас за великодушие! — просиял председатель. Скользнув взглядом по Альфреду и как бы не узнав его, он сделал широкий жест в глубину помещения. — Проходите вместе с вашим другом и занимайте самые удобные места!
— Ну, конечно! — недовольно заворчали в толпе, когда крупная фигура писателя принялась прокладывать себе дорогу среди почитателей спиритуализма. — Если деньги есть, проходите, сэр!
Дойль на ходу вынул из бумажника еще одну купюру и протянул ее председателю.
— Это за остальных, — сообщил он. — Пусть эти люди тоже пройдут в зал.
Обрадованная толпа хлынула следом за писателем и его секретарем, угрожая смести все на своем пути. Альфред услышал, как за последним спиритуалистом захлопнулись двери, и благоразумно увлек сэра Артура на заранее приготовленные для них места. Из первого ряда они рассматривали деревянный помост, на котором возвышались стул и круглый стол, застеленный бархатной скатертью малинового цвета. Длинная бахрома свисала до самого пола, и слабый сквозняк из распахнутых узких форточек едва заметно шевелил шелковистые кисти. На заднем плане, в стене рядом с тремя отдельно стоящими стульями, виднелась приоткрытая белая дверь, из-за которой время от времени выглядывала крохотная круглая женщина с румяным лицом.
— Вон! Вон она! Ясновидящая из Ливерпуля миссис Доусон, — слышался громкий шепот за спинами мужчин.
Но вот румяное лицо крохотной женщины скрылось за дверью, и на помост решительным шагом вышел жилистый председатель. Он поднял руку, призывая к тишине, и, дождавшись, когда наиболее громкие голоса умолкли, театральным фальцетом заговорил:
— Друзья мои! Мы снова собрались в этом зале, чтобы встретиться с дорогими нам ушедшими людьми! Но зал наш так мал, что не может вместить всех желающих. И пожертвования, которые мы собираем на строительство нового здания, помогут решить эту проблему. Прошу относиться с пониманием к сложившейся ситуации и не обижаться на поборы.
В зале раздались одобрительные голоса, выкрикивающие что-то в том смысле, что никто ни на кого и не обижается. Мистер Гардни сел на один из стоящих у стены стульев, а на смену ему на помост вышел тучный мужчина с пышной седой шевелюрой. Он взмахнул руками, и в тот же миг послышались звуки фисгармонии. Все разом поднялись и в один голос громко запели:
Исполнив гимн, прихожане этой необычной церкви опустились на свои места и устремили взгляд на сцену. Распорядитель с седой шевелюрой отошел к стене и опустился на один из стульев, а председатель снова оказался на сцене перед публикой.
— А теперь мистер Джон Джеймс из Северного Уэльса впадет перед нами в транс и передаст послание от своего духа-покровителя Алаша из Атлантиды.
Рослый малый, по виду фермер, энергично поднялся с крайнего места во втором ряду и замер, устремив сосредоточенный взгляд в одну точку. Со стороны можно было подумать, что ничего не происходит, и он просто задумался, но вдруг парень задрожал всем телом и принялся нести такую ерунду, что сэр Артур разочарованно прикрыл глаза ладонью. Когда Алаша из Атлантиды перестал вещать устами Джона Джеймса, писатель перевел дух и с надеждой в голосе прошептал секретарю:
— А помните, Альфред, как наш с вами товарищ по портсмутскому литературному обществу генерал Дрейсон вполне логично объяснял убожество многих потусторонних сообщений? Я тогда над ним смеялся, а теперь думаю, что старик был прав. Он был одним из первых спиритуалистов в Британии и мужественно отстаивал свою правоту перед такими невеждами, как мы с вами.
— Да, мистер Дойль. Теперь я ему верю, как самому себе, — с наигранной благоговейностью проговорил Альфред.