Брук даже не посмотрела в ее сторону.
— Не лезь не в свое дело, Лиза. — Лиза скривила рот в неодобрительную тонкую линию, что было вполне уместно, потому что у нее был один из тех надутых ртов. Брови, выщипанные в две узкие линии, неестественно прямые волосы, разделенные на аккуратный пробор, розовые блестящие губы… Лиза явно была из тех, кто ухаживает за собой и следит за модой. В старой школе такие девушки, как она, делали мою жизнь невыносимой. Я никогда не была достаточно собрана, моя одежда никогда не была дорогой, и я не ходила по залам, вещая всем, кому было не все равно, что я намного лучше, чем они.
Но мы не были в моей старой школе, и с тех пор многое изменилось. Кроме того, она могла быть милым человеком. Хотя почему-то я в этом сомневалась.
— Тебе не следовало этого делать, — сказала Лиза слишком громко.
Если я ткну ее, захочет ли ее магия отыграться? Применимо ли вообще в данном случае слово «отыграться»?
— Я ищу Эшлин, — сказала я ей.
— Она мертва, — объявила Лиза и краем глаза осмотрела комнату.
Не волнуйся, ты привлекла всеобщее внимание.
— Ну, началось, — пробормотала Брук.
— Откуда ты это знаешь? Ты убила ее? — Тык-тык-тык.
Лиза вздернула подбородок.
— Я знаю, потому что я говорила с ее духом.
— С ее духом? — спросила я.
— Да с ее духом. С ее призраком.
Это было мило, но призраков не существовало. Даже Кейт никогда не сталкивалась с ними. Я никогда не видела никакой призрачной магии, а я видела много странных вещей.
— Ее призрак сказал тебе, кто ее убил? — спросила я.
— Она покончила с собой, — заявила Лиза.
Брук поправила очки.
— Не будь смешной. Вся эта история с «я вижу духов» покрывается плесенью.
Лиза покачнулась на каблуках. Ее лицо стало серьезным.
— Эшлин! Покажи себя, дух.
— Это глупо, — сказал Барка.
— Покажи свое присутствие! — позвала Лиза.
Желто-зеленые вены проступили сквозь ее магию, искрясь вспышками желтого цвета одуванчика. Тпру.
Стол задрожал под моими пальцами. Стулья вокруг меня задребезжали. Брук сделала шаг назад.
Стол заплясал, подпрыгивая вверх-вниз. Два стула по обе стороны от меня взлетели к потолку, на напряженную секунду зависли там и рухнули вниз.
Миленько.
Лиза пристально посмотрела на меня.
— Эшлин мертва. Я не знаю, кто ты, но ты должна уйти. Ты беспокоишь ее.
Я расхохоталась.
Лиза повернулась на каблуках и вышла.
***
— ИТАК, ЛИЗА — телекинетик? — спросила я.
Брук пожала плечами.
— Немного. Особо нет. Эта штука с полетом стула что-то новенькое. Обычно ей приходится попотеть, чтобы провести ручкой по столу.
И эта новая сила не будет иметь ничего общего с теми прекрасными желто-зелеными прожилками в ее магии, не так ли? Желто-зелеными, как яблоки Эшлин, но другого оттенка. Два странных магических цвета за один день. Чертовски круто, как сказала бы Кейт.
— Ты же не уйдешь? — спросил меня Барка.
— Конечно, нет, — сказала ему Брук. — Я еще не закончила экскурсию.
— Когда люди говорят мне уйти, это подходящее время, чтобы остаться, — ответила я ему. — У Лизы были какие-нибудь проблемы с Эшлин?
— У Лизы проблемы со всеми, — сказала Брук. — Такие люди, как она, любят придираться ко всем, у кого есть какая-то слабость, чтобы почувствовать себя лучше.
— Она неудачница, — добавил Барка. — Хотя, очевидно, она была неудачницей. Ее родители профессора в Академии магов. Когда ее впервые приняли, она раздула из мухи слона со своей ослепительной магией, которой она якобы обладает.
— Я помню это. — Брук поморщилась. — Каждый раз, когда она открывала рот, песнь была одна: «в Академии магов, где работает мой отец» или «когда я была в лаборатории моей матери в Академии магов». Тьфу.
— Она утверждала, что обладает огромной силой, — добавил Барка, — но у нее ничего не получалось, кроме небольшого телекинеза.
— Дайте угадаю, люди смеялись над ней? — спросила я.
— И это ее личная заслуга, — сказал мне Брук. — Не у всех здесь есть супер-потрясающая магия.
— Вот Сэм, например. — Барка пожал плечами. — Если дать ему прозрачный кусок стекла, он сможет вытравить его своей магией, чтобы оно выглядело матовым. Круто, когда ты видишь это в первый раз, но довольно бесполезно, к тому же он не особо хорошо контролирует процесс, но он не выставляет это напоказ.
— У Лизы в голове, что она супер-пупер, — сказала Брук. — Она считает себя на голову выше всех. Никому не понравится, когда с ним так обращаются.
— К ней придираются? — спросила я.