Инга выразительно смотрела на меня, подпирая подбородок обеими руками. На мой вопрос она с усмешкой кивнула.
— Понимаю, подруга, еще как понимаю. Ты по уши влюбилась. Я даже не думала, что увижу мадам Трезвый Ум и Великий План такой. Как понимаю, что ты его за муки полюбила, а он тебя за состраданье к ним, — нараспев продекламировала она. — Вот только не забудь, что когда тебе станет лишь слегка за тридцать, ему перевалит за пятьдесят.
Я хмуро посмотрела на нее исподлобья.
— Я тебя ненавижу, ты знаешь это?
— Неправда, — рассмеялась Инга, — ты меня любишь.
И в этом она, конечно, была права.
Меньше, чем за неделю до конца каникул, папа предпринял еще одну попытку уговорить меня бросить обучение в Орте. На этот раз он решил пойти в обход: зашел вечером в мою комнату, где я читала учебник по магической медицине в ожидании ужина, сел рядом со мной на диван и мягко поинтересовался:
— С каких пор тебя так увлекла медицина?
— С тех самых, как на моих руках человек едва не истек кровью до смерти, а я ничего не могла сделать для него, — спокойно ответила я, вкладывая между страниц закладку и закрывая учебник.
— Ты говоришь про своего преподавателя?
Я кивнула, но распространяться дальше не стала. Папа немного помолчал, а потом снова спросил:
— Неужели после всего, что ты пережила в Орте, ты хочешь туда вернуться?
— Но ты же слышал господина старшего легионера столицы, — я улыбнулась, стараясь выглядеть беспечной, как делала это каждый раз, когда начинался этот разговор, — мне теперь ничего не грозит.
— Да, но сначала на тебя напал сын канцлера. Потом оказалось, что его надоумила сокурсница. Потом выяснилось, что ею манипулировал ваш преподаватель. Но если он член монархической группировки, его тоже кто-то настроил против тебя… Значит, ты все еще в опасности в магическом мире. Не лучше ли вернуться домой? Еще не поздно найти работу. Или, хочешь, сначала съезди куда-нибудь отдохнуть. Возьми Ингу с собой. Я оплачу вам любой тур.
Это было уже серьезно. В ход пошла тяжелая артиллерия. Какая девушка в здравом уме променяет возможность отдохнуть и потусить с подругой где-нибудь на песчаном берегу, когда дома зима, на сомнительную учебу и смутную угрозу?
— Папа, если ты знаешь что-то об опасности, которая мне грозит, может быть, просто расскажешь? — предложила я, как делала уже тоже не раз. — Кто такие эти монархисты? О каком короле говорил Нот? Почему я могу им помешать?
Папа долго молча смотрел на меня, а потом неожиданно признался:
— До того, как мы покинули магический мир, я был старшим легионером столицы. И по долгу службы, конечно, противостоял монархическому культу. Делал я это достаточно успешно, чтобы они решили меня убить. Оказалось, у них есть свои люди даже в Легионе. Меня предупредили, только поэтому мы все до сих пор живы. Но магический мир нам пришлось оставить. И я не хотел тебя пускать туда именно по этой причине. Но потом…
— Потом ты узнал, что кто-то убивает девушек из семей Покинувших, которые отказались пойти на спецкурс.
На его лице отразилось удивление, но он не стал возражать, только молча кивнул.
— Я решил, что если отправлю тебя в Орту совершенно неподготовленной, без артефакта, тебя либо быстро отчислят, либо ты сама взбесишься и сбежишь. Тогда бы ты не попала в списки отказавшихся учиться. Ты бы попала в списки отчисленных. А это совсем другое дело. Впрочем, раз они внедрили в Орту своего человека, они не доверяли спискам. Но план у нас с мамой был такой. Прости, я должен был тебя предупредить, но я не хотел, чтобы ты жила в страхе, как мы. Хотел, чтобы у тебя была обычная жизнь с обычными проблемами.