Офонареть. Так, а не пробовал ли я здесь что-нибудь мясное? Нет, кажется, нас кормили только рыбой. Уф, какое облегчение!
После таких открытий воровать вслепую что-то готовое я не решился, что делать с сырыми рыбинами не представлял, а запасов сухарей нормальные люди не делают. Фруктовых садов в городе тоже не росло. Так и с голоду подохнуть недолго… Наверное, мысль о бескормице обострила мои чувства до предела. Ничем иным я не могу объяснить, как вышел на единственную в городе пекарню, по ночному времени пустую и тихую. Вот тут-то обнаружилась и охранная магия, и стальные шипы на стенах и две брехливые сторожевые собаки, как в лучших домах. В Арконате так только золото и сторожили. Моего везения хватило только до навесов перед хлебными печами. Тут на дне какого-то короба я отыскал несколько зачерствевших лепешек, предназначенных то ли на выброс, то ли — слугам, и решил, что на сегодня приключений хватит. Но ситуация, когда добыть еду можно в одном единственном месте, не могла меня не удручать.
После такого надо ли удивляться, что я жил на стене, а поиск более надежного укрытия все еще значился среди приоритетов? Тем более что остальные обитатели руин поступали так же — следы их присутствия имелись, а вот выследить их самих искусства Тени не хватало.
До сего дня.
Я выбрался из ниши и двинулся вдоль стены на уровне второго этажа, ступая по узкому карнизу, служившему когда-то основой для стропил. Повод для осторожности имелся — меня разбудил скрип щебня, которым был завален двор. Кто-то там ходил, причем, скрытно, стараясь никак себя не обозначить, но слух Тени различал дыхание по меньшей мере пяти человек. Для воров — много, для охотников — мало. Вот и думай что хочешь.
Я осторожно выглянул сквозь оконный проем. Неизвестных оказалось больше десятка, охарактеризовать их можно было одним словом — оборванцы. Приблизительно половина из них пыталась сохранить подобие традиционных одежд, пусть и сшитых из разноцветных линялых тряпок, остальные демонстрировали презрение к правилам приличия. То есть, климат тут располагает к скудности одежды, но не настолько.
Меня не заметили. Внимание пришельцев было сосредоточено на декоративном бассейне, занимавшем половину двора. Островитяне напряженно сопели, подталкивали друг друга и сами же пятились, но сантиметр за сантиметром приближались к бортику. Что их так захватило, я не понимал — поднятая Разрушением муть за два дня осела, и теперь водоем выглядел как десятки других, только тронутых Пустошью. Разве что поверхность слегка морщилась под утренним ветерком.
Я мог бы уйти, и никто бы ничего не понял, но это был не выход. Память Тени предупреждала, что любой бродяга сдаст меня властям за бутылку дрянного пойла, однако, поиски Пятого нужно с чего-то начинать. Например, с простых вопросов.
Островитяне все еще колебались. Наконец, от группы отделился самый одетый делегат и заковылял ко входу в особняк, но внутрь не вошел, а принялся озираться и тянуть шею. Ему на помощь прискакала полуголая девчонка и, не долго думая, швырнула камень в оконный проем. Вот и поздоровались… Я поднял с подоконника мелкий обломок и уронил прямо перед ними. Девчонка в мгновение ока оказалась за оградой, вместе с двумя самыми нервными земляками, остальные только шарахнулись. Но главный переговорщик не побежал, наверное, потому что на ногах держался не уверенно. Вместо этого он посмотрел вверх, изящным жестом поддерживая съехавшие тряпки, и постарался сохранить достоинство. Если бы я не слышал, как срывается его дыхание и отчаянно бухает в груди сердце, подумал бы, что моя выходка его нисколько не смутила.
— Кхм, э-э… — начал он, немного совладав с голосом. — Со всем уважением и… э-э, надеясь на взаимопонимание, как бы… только обстоятельства…кхм… нисколько не намереваясь… того…
Возможно, его речь имела какой-то скрытый смысл, но при моем знании языка он ускользал — что им всем надо, я не улавливал. На помощь снова пришла девчонка.
— О, высокий господин, — жалостливо запела она, не спеша, впрочем, приближаться. — Можно ли нам напиться из вашего источника?
— Можно. Но учти — я там мылся.
Островитяне уже не слушали, они ринулись к бассейну и, орудуя всевозможными емкостями, предприняли попытку вычерпать его до дна. Воду пили, покуда влезало, наливали в самодельные меха и битые кувшины, уносили в плошках. Я думал, они всю эту яму опустошат. Нет, не осилили — выдули только половину.
— Прошу прощения за манеры моих друзей… э-э, — воспрянул духом незадачливый переговорщик. — Дождей давно не было, а приближаться к городским резервуарам очень опасно, как бы.