«Нужно тщательно отследить результаты последней акции. К тому моменту, как вектор воздействия определится, я должен досконально знать возможности противника. Открытой конфронтации теперь не избежать. Мы должны сильно проредить здешних магов прежде, чем они найдут путь на юг».
И не забыть выяснить, кого называют Разрушителем северяне. Этот тип до колик напугал всех, с кем имел дело, даже перевертыша проняло. Новая разновидность волшебника? Мутант? Группа лиц? Какой-то серьезный долговременный проект, под который пришлось подводить мифологическое обоснование? Не исключено, что еретики нашли-таки способ бороться с дикой магией, теоретически считавшийся невозможным. Как знать?
«А узнать придется».
Жизнь Теодора Ребенгена сломалась бесповоротно и окончательно. Тяжелый молот обстоятельств смел карточные домики надежд и планов, надежно припечатав мага к наковальне долга. И это — навсегда.
«Потому что, кто меня теперь отпустит?»
Ребенген ожидал от будущего множества каверз, но именно такого развития событий не предвидел. Поэтому до самого последнего момента чародей испытывал только легкое раздражение — экстренный вызов выдернул его из кровати посреди ночи. Амулет призывал Ребенгена прибыть в Башню Магов.
«Они бы еще пентаграмму перемещения в пределах Академии построили! Два часа рассвет подождать — религия не позволяет!»
Увы, амулет был односторонним и передать через него свое раздражение Ребенген не имел возможности. Поплескав в лицо холодной водой и тщательно закутавшись, он пошел через темный парк под пронизывающим ледяным ветром, ощущая себя бродягой, потерявшимся в степях Россанги. Удивительно неприятное чувство! А ведь где-то, всего лишь в паре лиг, сейчас кипит ночная жизнь беспокойной арконийской столицы. Было время, когда он любил погружаться в эту кутерьму, день за днем, неделя за неделей выслеживая какого-нибудь особенно хитроумного мошенника. И все, чем он рисковал в случае неудачи — получить служебное взыскание. Теперь же вокруг Арконата шла совсем другая игра, на кону стояло будущее, целая страна, друзья, жилье, карьера, самая жизнь, которая у магов отнюдь не короткая.
«Еще бы иметь возможность действовать в полную силу».
Проклял ли он в тот момент сам себя? Нет, конечно. Все уже было решено много часов назад — придя в Башню Магов Ребенген узнал, что господин Мурмалин умер.
— Почему, ну почему — сейчас? — стонал Нантрек. — Зачем он вообще поперся туда в одиночку?
Ребенген приблизительно догадывался, почему: целитель-контрабандист, временно прощенный Орденом в связи со сложной политической ситуацией, попытался зачистить концы. Желание оказалось взаимным, партнеры покойного оказались-таки искомыми доппельгангерами, и глава Целителей стал следующим, на ком они испытали свои силы. На этот раз — удачно.
— Он сопротивлялся?
— Сражение шло минут десять. Еще чуть-чуть, и тревожная группа застукала бы их на месте.
— Обидно.
— Не то слово! Теперь у нас на руках три трупа и никаких объяснений. Дознаватели работают, но ты лучше других понимаешь перспективы. Давай, иди в кабинет и принимайся за дела.
И Ребенген отправился в свой кабинет, на ходу размышляя, как происшедшее может изменить ход расследования. По крайней мере, за контрабандистов можно будет взяться всерьез. Этот след, ведущий не на запад, к побережью, а на юг — вглубь континента, казался магу чем-то привлекательным.
Через четверть часа его попытки написать запрос в дорсанийскую таможню прервало вторжение всклокоченного и разгневанного Нантрека
— Ты. Что. Здесь. Делаешь?!! — вызверился старый маг.
— Ну, так ведь — дела…
— Я сказал: иди в кабинет Мурмалина!!! Принимай дела главы!
— Но как же…
— Живо!!!
Ребенген сгреб со стола свои записи и бочком протиснулся в коридор. Нет, конечно, приличные маги друг друга не убивают, но кто знает… К тому же, бессмысленно спорить — назначить кого-то главой целого Цеха Нантрек все равно не мог. Сегодня-завтра соберется оперативный совет полным составом и определится с кандидатурой вождя всех Целителей, но пока старики будут судачить, пока кандидат прибудет в столицу, пройдет по меньшей мере неделя. Преемника Мурмалина не оставил, даже место первого помощника официально ни за кем не закрепил, а дела не должны провиснуть во время кризиса.
Так Ребенген впервые сел за стол своего начальника и, твердо решив не рыться в вещах покойного, начал разбирать текущую корреспонденцию. Время от времени он делал на листе бумаги пометки, призванные служить основой доклада новому Главе — тому нет смысла перебирать одно и то же дважды.