Я слушала и чувствовала, как растет беспокойство в груди. Все те побеги и тайные свадьбы, о которых говорил ректор, казались мне смешными, потому что больше походили на сюжеты каких-нибудь любовных романов. Я не воспринимала их всерьез.
Но это… это было уже покушение на убийство.
И смешно быть перестало.
— И знаете, что этот недоумок сделал, когда пришел в себя? — Даян закипал. Не дожидаясь моих предположений, он повторил слова ректора. Только у сержанта это получилось очень эмоционально и как-то проникновенно. Словно ему лично пришлось вынимать проблемного смертника из петли… Впрочем, может, именно сержанту и пришлось. — Попытался удавиться! Когда же ему это не удалось, ругался и требовал позволить ему умереть, потому что его чувства отвергли…
Сержант осекся, опомнился и извинился за горячность.
Меня это развеселило.
— Вы же меня в прошлый раз так хорошо выслушали. Так что не стесняйтесь, если хотите выговориться, выговаривайтесь.
Предложение было встречено улыбкой и уклончивым обещанием непременно излить мне душу, но как-нибудь потом.
Даян посмотрел на пустующий стол напротив.
— Виэстен скоро вернется. — Сержант поднялся и неловко задел локтем притаившуюся на краю стола башню из папок. Та только этого и ждала. Пошатнулась трагически и медленно, с достоинством сползла на пол. Даян ее не останавливал и мне запретил.
Ученый уже был и знал, что бессмысленные метания ничем хорошим не закончатся, а удержать вознамерившуюся свалиться башенку мы все равно не сможем.
Папки водопадом рухнули под ноги и разлетелись по полу.
Собирали мы бумаги вместе. Сержант ругался и не глядя распихивал листки по папкам, я следовала его примеру, с ужасом осознавая, что ждет теперь Даяна куча работы.
— Это какие-то важные документы? — спросила у угрюмого сержанта, ровняя растущую на полу стопку.
— Жалобы, донесения… одни глупости, — хмуро ответил он. Вздохнул. — Вступая в ряды стражников, я не думал, что придется заниматься бумажной работой.
Затравленно оглядев кабинет, Даян беспомощно добавил:
— Что ее будет так много.
Я обвела взглядом бумажные горы. Объем работы ужасал.
— Это за сколько времени такое количество набралось? — спросила я осторожно.
— За полгода. Командор часто отправлял меня… в командировки. Набираться опыта. А Виэстен ненавидит бумажную работу. Так и набралось.
Я посмотрела на соседний стол. Кто бы ни был соседом Даяна по кабинету, мне он уже не нравился.
План по спасению одного несчастного сержанта родился сам по себе.
— Я могу помочь! Приходить на выходных, разбирать все это. — Обведя рукой захламленный кабинет, неуверенно добавила: — Если можно, конечно.
— С моей стороны будет неправильно соглашаться…
— Бросьте! Вы помогли мне с уборкой квартиры. Это меньшее, что я могу для вас сделать.
Даян сомневался. Ему не хотелось меня утруждать, но мысль о том, что все это придется разбирать ему одному, приводила в ужас. Ответственность не позволяла сержанту поступить так, как некий Виэстен, что, несомненно, прибавляло ему очков, но серьезно осложняло жизнь.
И мне очень хотелось сделать для него что-нибудь приятное.
— Не отказывайтесь, — мягко попросила я.
Сержант выдохнул и сказал:
— Я спрошу разрешения у командора.
Мне казалось, что это плохая идея, мой порыв помочь не оценят и, может быть, даже заподозрят в чем-нибудь нехорошем. И когда Даян вернулся от командора и растерянно сообщил, что тот желает меня видеть, я даже испугалась.
Реальность оказалась совсем не такой мрачной, как я представляла. Командор просто хотел посмотреть на ту ненормальную, что добровольно предложила ввязаться в это адское предприятие.
Он так и сказал.
А я отчетливо поняла, что у стражников это поголовная проблема — аллергия на бумажную работу. Вот как только зашла в кабинет главы управления, так до меня этот печальный факт сразу дошел.
Полутемное помещение, заполненное громоздкой мебелью и кучей бумаг, выглядело еще безнадежнее, чем кабинет сержанта.
Командор — немолодой мужчина с военной выправкой и звериным взглядом — внимательно меня осмотрел, постукивая пальцами по столу.
Я молчала. Он тоже. Даян, которому было приказано ждать в коридоре, нервно переминался под дверью.