Впечатлительные какие-то в этом мире и времени люди…
— А почему бы и нет? — Пожал плечами я. — Знаете, первые сорок лет детства в жизни мужчины самые сложные! Где уж тут этикету понабраться!
И Фриц не выдержал. Взорвался… Хохотом! Ну в этот раз хоть оперативная группа на резкий звук не ворвалась. Бывали прецеденты, надо сказать. Ну а что? Нравится мне «качать» эмоции людей. Иногда мешает, иногда помогает, но в целом просто хобби.
— А они не?… — На всякий случай уточнил я.
Все-таки дежурная смена шутки понимает еще хуже, чем обычно Фриц.
— Они — не, — покачал головой канцелярист, продолжая посмеиваться. — шумоподавление активировано сразу после того, как за вами закрылась дверь. Незачем смущать неокрепшие умы подчиненных!
Тоже верно.
— Христафор Милорадович, позвольте признаться, я ценю каждый миг беседы с вами…
— Короче.
— Короче, — принял правила сегодняшней игры я. — Зачем вызывали? У меня сегодня редкий выходной. Выспаться я по вашей милости уже не смог, так хотел искупить это вкусным обедом. А то время за полдень, а я еще не ужинал.
Канцелярист удивленно на меня посмотрел.
— Не успел вчера, — пожимаю плечами. — Как вернулся с полигона, так и рухнул в кровать!
Бенкендорф понимающе кивнул головой.
— Когда планируете первый выпуск?
— В начале августа.
— Хорошо, — согласился граф. — Жду от вас приглашения.
— Всенепременно.
Фриц встал и прошелся по кабинету, слегка задержавшись у чайного столика, чтобы налить себе очередной стакан воды, и тут же опростать оный.
— Тогда перейдем непосредственно к вопросу, ради которого я поднял вас с кровати! — Легкая улыбка подтвердила. что ни капли ему не стыдно за то, что его человек буквально насильно выдернул меня из объятий Морфея.
«Так вот ты каков, мой мочевой пузырь!», — только и подумал я, усмехнувшись. Стало легче. А вот в слух такое пока произносить рановато. Но дайте срок, судари мои, дайте срок!
— У меня в руках протокол околоточного о происшествии сегодня ночью на Невском проспекте конфликте с участием гвардейцев Кирасирского Его Величества полка. Желаете ознакомиться?
Я вздохнул. Будто не ради этого, лис тевтонский, ты меня сегодня пригласил? И пусть твой Род уже много веков служит на благо империи, а сам в Германии ты бывал лишь в рамках служебной необходимости. но все равно… Тевтон.
— Можно только чаю попросить с печеньками какими? — Состроил умильную физиономию я.
Бенкендорф ненадолго замер, словно припоминая что-то.
— Дааа, — только протянул он. — По долгу службы я имел множество бесед с самыми разными людьми: душегубами, шпионами, убийцами и висельниками…
— И?..
— Видел я многое: кто-то плакал, а иные молились, не знаю уж, Богу или Дьяволу. Были и те, кто несгибаемо терпел боль и прочие… Неудобства. Разное бывало… Нередко и слабый желудок собеседники демонстрировали.
— И?..
— Не припомню, чтобы хоть-кто-то принимал меня за буфетчицу!
— И?..
— Сейчас распоряжусь.
— И?…
— Что «и»?
— Да это я по привычке. Спасибо!
Дождались обещанного перекуса мы в полной тишине. Каждому было о чем подумать. Хорошо хоть приказы Фрица исполнялись с немецкой же скоростью и педантичностью, а потому уже через десять минут я наслаждался видом небольшого ажурного чайничка, да выглядящей ей под стать парой. Ну и плошечки-лепешечки всякие. На себя граф не рассчитывал. Ну и мне больше достанется!
Бенкендорф подозрительно посмотрел на меня.
Я состроил вопросительную физиономию, не отвлекаясь от уничтожения первой, невероятно вкусной плюшки.
— Давайте уж сразу, Александр, — махнул рукой Фриц. — По твоему лицу вижу, что ты опять что-то задумал. Выкладывай, и перейдем к серьезному разговору.
Вот так вот. А опыт спецслужбиста не пропьешь! Мысль еще не успела сформироваться в моей голове, как он уже «считал» ее. Забавно!
— А можно мне пакетик с собой! — Кивнул я на приличное такое блюдо.
Граф не нашелся что ответить. В «поисках» он пребывал секунд тридцать, но потом просто махнул рукой и спросил:
— З-зачем?
— Вкусно! — Честно признался я.
— А… — Взгляд собеседника метнулся к тарелке, которую я только начал опустошать.
Ну да, не принято тут так к графу и вообще «троечнику» простолюдинам обращаться. Но что уж тут теперь.