Я с приоткрытым от удивления ртом прислушивалась к разговору. Ректор Адсид вступился за меня и отчитывал княжну Оторонскую! Небывалый поворот! Жаль, я не видела ее лица…
Несмотря на отповедь и явное неодобрение поведения, леди Сивина нашла в себе силы перечить! Как же обидно, что я не присутствовала при разговоре лично!
— Она, возможно, чистокровная эльфийка, — каждое ее слово сочилось ядом. — Но совсем недавно она была рабыней! Таким, как она, не место здесь! Не место рядом с нами!
Повисла напряженная тишина.
— Леди, вы все так считаете? — выдержав драматическую паузу, спросил ректор. Тон он при этом избрал бесстрастный. Догадываюсь, что и по выражению лица было сложно понять, как магистр оценивает происходящее.
Видимо, девушки кивали, потому что их ответов я не слышала.
— Жаль, — коротко подвел черту лорд Адсид. — Жаль, что за всю жизнь и за год, проведенный в университете, вы так и не научились видеть главное. Участие не означает победу. Чистота крови не является залогом успеха. Магический дар не играет в данном случае решающую роль. А драгоценным каменьям, — он сделал небольшую паузу, видимо подчеркивая значимость собеседниц, — нужна достойная оправа.
Хвала небесам! После его слов в мою защиту я ведь всерьез заволновалась о здоровье ректора. Хорошо, что он четко показал, как относится к моему участию. Мне уготована роль оправы, в мою победу никто не верил. Я, правда, считала ее и вовсе невозможной, так что не видела поводов для обиды.
— Я назначаю каждой из вас денежное взыскание в размере пятидесяти золотых, — сурово продолжил магистр Адсид. — За непонимание простых вещей. Взыскание в пользу госпожи Льяны. Вы выплатите ей его, если госпожа Льяна победит.
Очаровательно! Если госпожа Льяна, паче чаяния, победит, ей уже будут не нужны деньги проигравших. Она станет невестой Εго Высочества Зуара и не будет знать бедности. Так себе наказание.
Неудивительно, что аристократки, впорхнувшие в аудиторию вместе с ректором и магистром Тассием, сияли от радости. Взыскание, которое таковым и назвать сложно, девушки явно считали достойной платой за откровенную беседу с лордом Адсидом. Даже Дрена, дочь и внучка богатых работорговцев, не принадлежащих к знати, не огорчилась из-за того, что случайно оказалась наказана наравне с другими. Садясь за стоящий передо мной стол, светловолосая чистокровная эльфийка излучала превосходство. Как и прочие, как и ещё три девушки, пришедшие чуть позже.
Я старалась делать вид, что этого не замечаю. Если для них так важно смотреть на кого-нибудь сверху вниз, то меня особенности чужого мировоззрения трогать не должны. Тем более леди только порадовались бы, дай я слабину. Хорошо, что они не знали, каким кошмаром стал для меня последний год.
— Леди и госпожи, — красивый голос ректора звучал торжественно и покровительственно. — Вам всем известна причина, по которой вас пригласили сегодня. Εсли кто-то из-за волнения пропустил эту часть, напоминаю. Его Величество Талаас, Владыка-дракон, подписал перемирие с нашим повелителем. После пяти лет испытательного срока все многочисленные десятки положений этого договора вступили в силу на прошлой неделе. Одним из условий мира является устройство брака Его Высочества Зуара с одной из достойнейших девушек нашего королевства.
Лорд Адсид словно невзначай посмотрел в сторону леди Сивины.
— Его Величество Талаас считает, что невеста его единственного сына должна быть непорочной чистокровной эльфийкой с даром не ниже шестерки. Разумеется, невеста должна достичь совершеннолетия и быть не старше жениха. Это значительно ограничивает число претенденток. В стране немного подходящих девушек, — ректор со странной усмешкой выделил последнее слово.
Леди Цамей позволила себе хмыкнуть. Презрительно искривленные губы уничтожали всю привлекательность ее интересного породистого лица. Даже умело использованная косметика и дорогие заколки в темных волосах играли против девушки, выглядели инородными. Лорд Адсид сделал вид, что не заметил нарушения, и в ее сторону не посмотрел. Поразительно, обычно он не терпел даже таких вмешательств в свои речи. Студентам полагалось хранить гробовую тишину и благоговеть.
— Теперь перейдем к Вашему заданию, — ректор прошелся вдоль первого ряда.
Темно-зеленая ткань его мантии матово отблескивала металлом, заплетенные в косу русые волосы напоминали согретый солнцем колос. Что и говорить, Шэнли Адсид был очень привлекательным мужчиной, чем и пользовался. Οн, несомненно, знал, что многие студентки тайком варили любовные зелья, и, по слухам, изредка позволял себя опоить.
— Вам раздадут листы с вопросами, на которые следует ответить наиболее развернуто. К несчастью, для некоторых выполнение этого задания будет весьма затруднительным. Познания, которые нужно показать, не почерпнуть из книг. Это впитывается с молоком матери, прививается окружением и является естественным для большинства присутствующих. Как сердцебиение, — он остановился, обвел взглядом леди, будто подчеркивая свою общность с ними. — Речь об этикете.
Тоже мне, нашел страшилку, знания для избранных! Хотя сидящая передо мной Дрена неловко заерзала. Еще две девушки взволнованно переглянулись.
— Сейчас магистр Тассий раздаст вам опросники. На первой странице напишите свое имя. Для экзаменаторов работы останутся безликими, чтобы оценка знаний была честной. Обычная практика в университете. У вас остались какие-нибудь вопросы?
— Да, лорд Адсид, — леди Сивина, на которую ректор во время своей вступительной речи благосклонно посматривал, не упустила возможности привлечь к себе дополнительное внимание.
Он жестом показал, что слушает.
— У кого слово-ключ? — невинно поинтересовалась княжна.
Конечно, она считала, истинный смысл вопроса был совершенно недоступен среднему уму! Кто бы заподозрил леди Сивину в попытке выяснить, через какого преподавателя можно получить доступ к запечатанной магией тетради, чтобы подправить ответы? Даже сам намек оскорбителен для чистокровных аристократов Кедвоса!
— В этот раз, учитывая важность испытаний, слово-ключ у Видящей, — холодно ответил ректор, а выражение его лица говорило, что подобное решение лорду не нравится.
— Зачем такие сложности? Зачем тревожить Видящую? — вмешалась в беседу леди Кенидия.
— Оба правителя решили, что это разумная мера, — повел плечом ректор. — Они не хотят, чтобы у некоторых девушек возникло желание жаловаться и оспаривать справедливость оценки, поскольку это не добавит доверия в отношения стран. А без должной защиты работ такой соблазн появится. Некоторым будет особенно горько осознать, насколько далек идеал.
Лорд Шэнли Адсид не называл имен, не указывал на меня пальцем и вообще эти фразы, как и многие до того, были чудесным примером обезличенных нападок. К сожалению, они помогали девушкам благородного и неблагородного происхождения сообща ополчиться на меня. На первую бывшую рабыню, поступившую в университет.
Больше моего происхождения девушек раздражала только сила моего дара. Противопоставить природной восьмерке они ничего не могли. На первом и втором курсах вообще не было ни одного мага, равного мне по силе. Юноши, как ни удивительно, не считали это личной трагедией и поводом для мести. Многие даже общались со мной без заносчивости и пренебрежения, но в свой круг, разумеется, не принимали. Да я и не стремилась. Не хотела навязываться. Тем сильней я удивилась, когда один из студентов не только подсказал, какой преподаватель предлагает работу, но и посоветовал, как понравиться магистру.
“К нему лучше не соваться, если плохо разбираешься в алхимии”, - объяснял приятель, один из немногих людей, учившихся в университете. — “Магистр Форож говорит, что даст работу, если хорошо уберешь кабинет. А сам оставляет на столе нестабильное, но не слишком опасное зелье”.
Падеус не обманул. Алхимик, к которому я пришла чуть раньше назначенного часа, велел “на пробу” убрать кабинет, чтобы узнать, сработаемся ли мы. На столе и в самом деле было зелье. В толстостенной колбе беззаботно покипывала смесь, напоминающая цветом болотную жижу. В комнате пахло ромашковым чаем и сосновыми ветками, а огонек горелки окрасился в изумрудно-зеленый.