— Фиксировалась ли наблюдателями вспышка самоликвидации «траллера»? — прозвучал новый вопрос.
— Никак нет, господин генерал. Ни вспышки, ни остаточного гамма-излучения, наши датчики не зафиксировали. — мгновенно ответил адъютант.
— Вероятность, что Грант предал и решил переметнуться к «зарубежникам»? — при озвучивании этого вопроса, зубы коммандующего издали скрежущий звук.
— Крайне низка, господин генерал. У мастер-полковника безупречный послужной список и смею напомнить, что в Метрополии его ждет жена, двое дочерей и престарелая мать, чье содержание идет исключительно из его жалованья. — без доли сомнения ответил помощник, которому показалось, что коммандующий облегченно выдохнул, явно опасаясь положительного вердикта.
Некоторое время в кабинете повисла тишина, в которой хозяин обдумывал информацию и сопоставлял некоторые факты, что были недоступны аналитическому отделу.
Увы, из всех зол, ему оставалось выбирать, меньшее, которое заключалось в ожидании.
Он прекрасно осознавал, что если следы углядели его бойцы, то аборигены этого мира, вооруженные невиданными Дарами, со 100% оказией обнаружили их и теперь попытаются обвинить во всем его.
Вот только каскад обновлений, привлек к перешейку несколько стай весьма развитых зараженных, что заставило на время отложить «разборки» с «зарубежными» «партнерами», которые вполне могли устроить полноценную провокацию.
Но игра от обороны не для него, поэтому мужчина разразился серией каркающих, рычащих приказов.
— Базу перевести в режим: «оранжевый»! — заложив руки за спину, принялся он «генералить».
— Аванпосты, режим: «красный»! — шагая взад-вперед, продолжил он.
— Усилить «секреты» на дальних подступах. — погрузившись в себя, надиктовывал он помощнику новые распоряжения.
— Эскадрильям ударных и разведывательных дронов, подняться в воздух.
Всех перевести в режим «осадного положения».
Дивизионам РСЗО обновлять координаты скопления тварей каждые шестьдесят секунд.
Расчетам нанести массированные удары по контролируемым нами квадрантам, где зафиксировано присутствие «элиты».
Зачистка территорий и сбор трофеев по завершению, ляжет на батальон тарр-майора Свенга и спецкоманды добытчиков. — продолжая расхаживать, «изрыгал» он все новые и новые приказы.
— К месту несостоявшейся сделки, отправить группу иммунного спецназа с целью передать нашу ноту недоверия с требованием личной встречи с Вольтом.
В любом случае, кто-то из местных там будет крутиться, наверняка.
В случае встречных исков, немедленно отступить на центральную базу с целью донести поступившую информацию.
В эскалацию с аборигенами, не вступать!
Огонь на поражение открывать лишь в случае чужой агрессии и угрозе жизни.
Приоритет операции — «черный-высший»! — после чего взмахом руки, отпустил адъютанта выполнять свой воинский долг.
Оставшись наедине, генерал вновь впился взглядом в отпечатки подошв, которые напрямую указывали на него и его консалт.
Тяжелые мысли глыбами ворочались в его военной голове, что в итоге оформились в крайне нелицеприятные выводы.
Спецскафы «Агат», на сторону практически не продавались.
Да, они присутствовали в обменных каталогах, но из-за невероятно завышенной цены, за все время были приобретены лишь пять комплектов этой брони. Да и то, по большому «блату» и клиенты выбирались весьма тщательно и скурпулезно, с таким расчетом, чтобы нашу продукцию, не использовали бы против нас.
Но как показывают недавние события, недостаточно тщательно и недостаточно скрупулезно.
Первая, пробная партия из трех единиц, была реализована через «третьи руки» и судя по всему, отправилась караваном в один из могущественнейших стабов соседнего региона, Колизей.
Оплата за них была осуществлена десятком килограммов неограненных алмазов, что изрядно «вскружило» головы бюрократам Метрополии.
Следующа партия, в размере двух единиц, была реализована северным «коллегам». Они смогли не только пересечь черноту, но и при этом, без эскалации наладить контакт, равно как и совершить пробную сделку, за которую платой было, три невероятно дорогих ампулы с редчайшим препаратом, под названием «живая смерть».
Едва начавшиеся испытания этого вещества, были тут же засекречены, поскольку довольно матерый иммунный, от одной-единственной инъекции, впал в кому почти на четверо суток, что позволило «яйцеголовым» вволю провести над ним свои бесчеловечные исследования.