Тот что справа, имел Дар скрытника и мог создавать иллюзии, которыми мог некоторое время управлять дистанционно, завлекая тварей в ловушку. Ну и доверчивых рейдеров, которых потом…догадаться думаю, не трудно.
Центровой, а по совместительству наверняка лидер и «духовный наставник», был довольно мощным призраком, мог погружать определенную область во тьму, «ослепляя» находящегося в ней врага, и…знахарь?!
О как!
Правда знахарь был слабенький. То ли недавно прорезался, и еще не успел его раскачать, или же будучи самоучкой, доходил до всего сам, поскольку выглядел его третий Дар слегка недоразвитым, особенно на фоне двух предыдущих.
Дары интересные и даже могут создать нам некоторые проблемы, поэтому не долго думая я задвинул девчонок себе за спину и выпростав волевые щупы, не особо аккуратно потянул на себя энергию их Даров…
Однако не все так оказалось легко и радужно.
Едва стоящие по бокам мужчины схватившись в области груди, принялись со стоном заваливаться на бок. Их лидер мгновенно выхватил свой нож и активировав «призрака» вскочил на ноги. При этом он не только осознал сам факт моей атаки, но еще и уставился на меня с искривленной в оскале полупрозрачной маской, явно желая отыграться за своих хрипящих от боли подельников.
Ну-ну…как с такими ребятами общаться я прекрасно знаю.
— Ириша, сверни щиты. — попросил я супругу, оставив лишь несколько своих.
Едва щит схлопнулся, я схватил с полки двухметровый брус, и «упёрся» им в призрачную грудь их лидера, на что он лишь раззявил свой бородатый хохотальник в презрительной гримасе и «нанизал» себя на выставленную деревяшку еще сильнее, желая добраться до меня.
С легкостью «нащупав» его Дар призрака, я сперва хотел так же «загнобить» его, но внезапно мне в голову пришла более интересная идея.
А что если…
Не откладывая в долгий ящик, я развернул дополнительные щиты укрыв как себя так и супруг, с продолжавшей блевать желчью, Вестой.
«Глушитель»
Активация моего «золотого» Дара…оказало невероятный эффект, от которого смертельно удивился не только участник моего бесчеловечного эксперимента, но даже я с моими девочками.
Про Весту вообще молчу, поскольку и без того зеленое чудо, приобрело сероватый оттенок лица и явно собиралась грохнуться в обморок, нисколько не заботясь о том, что «отдохнуть» ей придется в собственной блевотине.
Так что же произошло?!
Едва я активировал на полную мощь своего «глушителя», как призрачная фигура мужчины пошло рябью и принудительно вывалилось из своей активации. Вот только нанизанное на брус тело, при прохождении «пограничного» состояния, буквально взорвалось, разметав окрашенные в ярко-красный цвет, щепки некогда монолитного бруса.
Огромная рваная дыра в районе солнечного сплетения, вывернутые куски изломанных ребер, разорванное от декомпрессии сердце, фонтан крови и аннигилированный кусок позвоночного столба, заставили сперва провалиться верхнюю часть саму в себя, нелепо взмахнув руками. А застывшие на лице гримасы ужаса, боли и неверия, надеюсь позволило ему ощутить хотя бы сотую часть тех пыток, что он причинил распятой девчушке.
Секунда и еще недавно пышущий жизнью иммунный опрокидывается навзничь, заливая кровью из сквозной раны размером с пару ладоней, пол и свернувшихся в позу эмбриона подельников.
Отключив «глушителя», я взглянул на скорчившихся на полу «подражателей».
Присев на корточки у края расползавшейся лужи крови, и ткнув одного из страдальцев в плечо, я чисто от нечего делать, полюбопытствовал:
— Ну и? Оно того стоило? Вы получили что просили?! — и взглянул в его подернутые болью глаза.
— Дха пошшшел т-хы… — прохрипел левый и попытался плюнуть в меня.
— А ты что скажешь? — обернулся я к правому, что сверлил мой затылок ненавидящим взглядом.
— На хуй пош-шел! — кривясь от боли прошипел он.
— Уже иду. — с усмешкой ответил я, и щупом воли превратил их сердца в натуральный фарш. Можно было все сделать куда проще, но так ведь неинтересно.
Их тела зашлись в предсмертной агонии, но мозг все еще продолжал жить и вбрасывая в кровеносную систему «литры» адреналина, пытался найти выход из сложившегося для него цугцванга.
Три минуты!
Ровно столько длился их «уход», во время которой они пытались ползти к своим рюкзакам.