Еще Ная предупредила, что мне нужно неукоснительно следовать всему, сказанному Раананом или Эдориком. Над этим пунктом я еще раздумываю. С одной стороны им виднее, что правильнее будет, но с другой… я так устала слепо идти за Раананом. В прошлый раз мы чуть не погибли в светлом городе Эларин.
Все присутствующие вдруг замолчали, сложили руки на груди так, что пальцы касались противоположного плеча. Они опустились на колени, с благоговением глядя на, медленно спускающееся по главной лестнице, императорское семейство.
Эти люди действительно были могущественнейшими среди правителей. Каждое движение любого из их было примером силы, величия, выдержки и железного контроля.
Раанан Эйден Сиятельный шел правее от своей матери. Красивый, с прямым спокойным взглядом, равнодушно оглядывающим собравшуюся публику. Золотая корона сверкала кровавыми рубинами на его голове. Длинные русые волосы каскадом ниспадали на спину и лишь у висков были тонкие косички - с левой стороны белоснежно-белая. Красно-золотой плащ закрывал полностью правое плечо и грудь, застегнутый на левом с помощью небольшой броши. Левая рука небрежно лежала на рукояти полутораручника в богатых ножнах. Золотые шаровары вправлены в высокие, до колена, сапоги.
Императрица взглядом нашла меня и улыбнулась мягко, будто старой знакомой. Я смотрела на нее, задержав дыхание и искренним восхищением любуясь. Анелена Дивная была прекраснейшей из всех женщин, которые я встречала в своей жизни, что в моем мире, что в этом. Она своей грацией, изяществом, тонкостью черт лица могла поспорить, да простит меня женская половина Дентивирелла, с любой эльфийкой. Ее красота казалось недоступной, далекой, но теплой. Ни капли высокомерия, только гордость и величественное спокойствие. Красные волосы уложены в причудливую прическу, украшенную нитями черных драгоценных камней. Платье, как и мантия, были из тяжелой ткани и полностью черными, обшитыми такими же камешками, мерцавшими при каждом движении. Она была облачена не в традиционный эланийский костюм, в отличие от всех остальных присутствующих дам, позволив себе отступление.
Эдорик Мар, называемый в народе Алая тень, так же был полностью в черном, хоть его наряд и зеркально отражал костюм брата - те же плащ, туника и шаровары. Вот он больше был похож на мать, чем Раанан, почти полная копия, лишь серо-зеленые глаза отличались. На его лбу был венец, в котором поблескивал гранями один единственный камень - гранат. Эдорик смотрел на всех пристально, будто прощупывая и пытаясь заглянуть в самые потаенные глубины души.
От его взгляда я опомнилась и стремительно опустила глаза, выражая тем самым глубокое уважение и иллюзорное смирение.
Достигнув последней ступеньки лестницы, они остановились, и Раанан, выйдя вперед, слегка склонив голову, поприветствовал всех присутствующих:
- Яркого солнца и лунных ночей!
Ответное приветствие пронеслось эхом по всей толпе. Улыбаясь все поднимались, вмиг образуя проход прямо к центральной зале. Пропустив мать вперед, Раанан двинулся следом, едва заметными кивками отвечая на низкие поклоны, пожелания благополучия и заверения в вечной вассальной верности. Кто-то выражал свои восхищения и благодарности искренно, а кто-то из-за необходимости их засвидельствовать. Раанан сейчас сильнейший из монархов, под его опекой аристократии жилось спокойно и сытно. Отчего же тогда не сказать парочку льстивых слов, чтобы отблагодарить его?
Так рассуждала я, увлекаемая пестрой толпой в соседнюю залу. Но через несколько секунд, решила, что не стоит мне забивать голову вопросами, никак не касающихся меня. Он не маленький, и прекрасно все сам понимает. Тем более, что его семья рядом… пусть и не полностью, но у него есть к кому идти за поддержкой. А у меня…
В глазах неприятно защипало, но я успела взять себя в руки, прежде, чем по щеке может покатиться хоть одна слезинка. Не время распускать нюни. В одиночестве в своей комнаты - это одно, но среди десятков пар глаз, которые смотрят на тебя пристально, вопросительно, а иногда и с откровенной усмешкой, - другое.
По своим масштабам центральная зала Солнечного дворца намного превышала Бальный зал в королевском дворце в Болдаре. У меня в глазах зарябило от обилия цветной мозаики и разноцветного света, льющегося с витражных окон на восточной стороне. Повсюду были свежие цветы: на полу, выступах в стенах, на небольших резных столиках и в уютных нишах, все колонны увиты лианами. Невозможно описать восторг, который я ощутила, подняв голову к потолку и рассматривая невероятную фреску - огромный огненный дракон сцепился в схватке с чудовищным гарбитом. Языки пламени переплелись между собой и даже со стороны казались обжигающими.
- Миледи, - обратился ко мне на фиртрикийский манер Эдорик. - Ваше место рядом с нами сегодня. - Предложил мне локоть, и стоило мне положить руку, повел на глазах у всех к высоким императорским креслам. - Держите лицо.
Я постаралась выпрямиться и не оглядываться по сторонам. Вежливая улыбка мгновенно расцвела на моем лице, а взгляд нашел Раанана.
Он смотрел на меня с едва заметным теплом во взгляде. Поразительно, но я будто со стороны увидела нас взглянула на себя и него. Уверена, что никто бы и никогда не догадался, что мы знакомы намного дольше, чем какую-то половину месяца.
- Здравствуй, дитя, - будто родной улыбнулась Анелена Дивная.
Стоило мне поднять руки в попытке официального приветствия, как она остановила меня одним прикосновением и довольно громко сказала:
- Дорогая Эматрион, достаточно реверанса. Он все же для тебя привычнее.
Присев в низком реверансе (что было довольно сложно, учитывая особенности моего наряда), вопросительно взглянула на Раанана.
- Миледи, вы прекрасны, позвольте представить вас присутствующей аристократии.
Я испуганно оглянулась, оценила направленные взгляды.
- Улыбайся, - прошептал Раанан, протягивая мне свою руку.
Спохватившись, вложила свои пальцы ему в ладонь и сделала шаг, поднимаясь на ступеньку
Звон разбитого стекла заставил вздрогнуть и испуганно вцепиться в руку императора. Глухая боль растекалась по левому плечу. Я пыталась судорожно вздохнуть, но как рыба, выброшенная на берег, жадно ловила его ртом. Боль перерастала и казалась уже всеобъемлющей. Левая рука отнялась и не слушалась, безжизненные пальцы не желали отпускать ладонь Раанана.
Ноги подломились, и я стала оседать, но меня успели подхватить чьи-то руки. Перед глазами была лишь кроваво-красная пелена. Порыв отвратительно жаркого ветра ворвался в зал, преодолел все расстояние и закружился вокруг меня. Я стала еще сильнее задыхаться, правой рукой схватившись за горло. Слезы брызнули из глаз, мыслей не осталось, только тяжелый водоворот боли, который добрался до мозга и быстро уносил сознание в свою пучину. Последнее, что я помню, это его зеленые глаза и слова: ‘Держись, ты сильная, только держись!’ И все, водоворот полностью поглотил меня.
***
Раанан Эйден Орлейс бежал по лестнице в свои покои. Влетев в спальню, он бережно опустил свою ношу - окровавленное тело. Вслед за императором спешно вбежали две служанки и чернокожий мужчина лет сорока пяти. Раанан скинул испачканный плащ и отшвырнул куда-то в сторону, служанки, повинуясь указаниям, выбежали и вернулись с тазом, наполненным водой, и охапкой чистых тряпок.
- Сиятельный, Вам лучше отойти,- положил руку на плечо мужчина.- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей. А вы лучше выясните, какому пустынному червю понадобилась смерть этой девочки.
Личный лекарь императора, Фемаль Вений, закатал рукава своего черного дишдаша, потирая руки, направился к сумке, которую носил с собой повсюду. Достал несколько бутылочек, потом подошел к кровати. Подозвал помощника, парня, лет семнадцати, который тихо стоял возле кровати. В четыре руки разрезали и аккуратно стянули пропитанную кровью ткань. Лекарь внимательно оглядел рану, а также кинжал, торчащий из плеча. Оружие было почти по рукоять в плече, что свидетельствовало о глубине раны. Резко выдернув клинок, прижал рану заготовленной тканью, выпуская краткими импульсами целительную для клеток магию. Но ткани мышц поддавались очень нехотя, сопротивляясь.