– Вы мешаете мне спать! Больше вы мне мешать не будете! Велиакха, сделай так, чтобы я больше не слышала их шума.
– Сделаю, если ты просишь, – сказал гоблин. – Пошли.
– Стой! – взвилась Ириана. – Ты что, не слышал, что я сказала?
– Прекрасно слышал, – не смутился Велиакха. – Если ты не хочешь их слышать, ты не будешь их слышать. А вообще, я советую тебе самой изучить это заклинание.
Не обращая внимания ни на растерянных посетителей трактира, ни на перепуганного трактирщика, Велиакха прошёл в нашу с ним комнату и стал потрошить рюкзак. Наконец он нашёл небольшой нож, баночку с краской и кисточку.
Войдя в комнату эльфийки, Велиакха проследовал в ближайший угол и стал что-то вырезать на полу. Маленький ножик, которым, казалось, даже сосиску не разрежешь, кромсал доску, словно подтаявшее масло. Постепенно на полу проступил большой сложный иероглиф. Макнув кисточку в краску, гоблин стал обводить канавки иероглифа. Закончив, он перешёл в следующий угол. Когда иероглифы появились во всех углах, Велиакха вышел в центр комнаты и произнёс заклинание.
– Вот и всё, – сказал он Ириане, – теперь ты не услышишь никаких звуков снаружи.
«Чашу в руки бери, оставайся невеждой…»
– донеслось до нас с Велиакхой, когда мы вышли в коридор. Пришлось гоблину и в нашей комнате вырезать иероглифы и произносить заклинание.
Наутро трактирщик стал требовать с нас деньги за причинённый ущерб.
– Помилуйте! – всплеснул руками Велиакха. – О каком ущербе может идти речь? Мы, кажется, ничего не разрушили и не сожгли.
– Ваше заведение стоит целое и невредимое, – сказала Ириана с нехорошей улыбкой. – Пока стоит.
Трактирщик побледнел, но от своего не отступился.
– Как какой? Чашку вы разбили? Разбили. Посетителей напугали? Напугали. Вдобавок в обеих комнатах порезаны полы. Это вам как?
– За чашку мы заплатим, – согласился Велиакха, – что же касается испуга посетителей…
– Обойдётся, – сказал я. – Ещё за моральный ущерб ему платить! Всё равно местным жителям негде больше пить.
– А за испорченные полы…
– А за усовершенствованные полы, – перебила его Ириана, – не мы должны заплатить вам, а вы нам. Сегодня утром Велиакха зарядил руны на целый месяц.
– И что?
– А то, что теперь в комнаты не проникают никакие звуки снаружи. Как я уже говорила, заклинание будет действовать месяц, потом иссякнет. Правда, любой маг без особого труда сможет его обновить.
– Никогда не слышал о таком заклинании, – сказал трактирщик с сомнением.
– Вот и хорошо, – ответил я. – Вы сейчас испытаете звукоизоляцию обеих комнат, и мы продадим вам текст заклинания.
– Но я не волшебник!
– Ну и что. Любой волшебник, останавливающийся здесь, сможет обновить заклинание.
Интересно, как часто в это захолустье заглядывают маги? Что, если последний был здесь лет пятьдесят назад?
Не доверяя нашим словам, трактирщик вместе с женой отправился применять наложенные на комнаты чары. Вскоре он вернулся.
– Волшебство и в самом деле неплохое, но, как я понял из ваших слов, оно через месяц иссякнет. Маги в наших краях бывают редко, да и за свои услуги они берут немало.
Так, кажется, заработать у нас не получится. Или он просто сбивает цену?
– Сколько ты согласен заплатить нам за заклинание? – спросила Ириана резко.
– Видите ли, заведение у нас небогатое, опять же маги…
– Сколько ты согласен заплатить? – повторила Ириана раздражённо.
– У меня нет лишних денег, но я могу вычесть из вашей платы за простой пятьдесят, нет, сорок купров.
– Нет, – отрезал Велиакха. – Восемьдесят, и ни монетой меньше. Или свиток останется у нас.
– Восемьдесят? Но… Ладно, согласен.
– Я знал, что ты согласишься.
– Вот уж не думал, что шаманы умеют торговаться, – сказал я, когда трактирщик ушёл.
Велиакха лишь улыбнулся.
– А я и не умею, но мне было очевидно, что трактирщик назвал сумму, по крайней мере, вдвое меньшую, чем та, которую он реально был согласен заплатить за заклинание. Так, что дальше-то делать? Будем ловить попутку или же попытаемся сторговать у кого-нибудь лошадей?
– Госпожа волшебница! Госпожа волшебница! – в зал ворвался чумазый мальчишка лет десяти. – Вам продадут лошадей!
– Местный пацан, – сказала Ириана в ответ на наши недоумённые взгляды. – Я попросила его подыскать тех, кто пожелает продать лошадей. Дай ему пару монет.
Велиакха вручил мальчишке несколько купров, и тот повёл нас на улицу. У дверей трактира нас уже ждали трое местных жителей. То, что это крестьяне, понял даже я: по спутанным нечёсаным волосам, простой домотканой одежде и грубым обветренным лицам. Да и запах навоза трудно было с чем-либо спутать. Каждый из них привёл с собой лошадь.