— Знаешь, что такое чертоган? — спросила она, в очередной раз оборачиваясь и пытаясь перекричать ветер.
Просто ехали на место мы вновь на снегоходе. Транспорт более надёжный, нежели авто, да и пункт назначения подразумевает, что придётся по сугробам погонять. Благо, что на низких оборотах движок почти бесшумный, а на полной скорости сегодня капитанша не гнала.
— Просвети. — ответил я, не отрывая взгляда от дороги, хотя на самом деле припоминал, что это за сущность такая.
— Дух бури. Говорят, что он может вызвать такую метель, что и сам дьявол дорогу назад не найдёт. Но обычно его никто не тревожит. А вот шулмус — другое дело. Это дух, который заманивает в ловушки. Очень опасный. Егерь местный говорит, что видел их магические отметки в лесу.
— Отлично. Значит, в этот раз у нас есть выбор: замёрзнуть насмерть или попасть в магический капкан.
Лена рассмеялась.
— Не будь таким пессимистом, Костя. Может, нас там ждёт просто пара отбившихся от рук подростков? У них от гормонального взрыва энергия фонтаном бьёт, вот и следы всюду. Весной регулярно о всяких огнёвках и ифритах на форумах болтают. А это школьники траву жгут ради забавы.
Курорт встретил нас серым небом и завывающим ветром. На главной улице Шерегеша суета была привычной: туристы, местные жители и редкие маги, которые, как оказалось, легко выделялись из толпы своим видом и поведением. Лена сразу заметила старика, сидящего возле ларька с кофе и сувенирами. Несмотря на холод, сидел он прямо на снегу и оценивающе разглядывал людей. Это выдавало не просто закалённого, а знакомого с некоторыми техниками контроля внутренней энергии. Ну а ещё на нём была отличного качества иллюзия пропитого алкаша, под которой скрывался нормальный человек в чистой и опрятной одежде.
— Этот точно что-то знает. — шепнула она.
Мы подошли к старику, и Лена поздоровалась. Тот взглянул на нас оценивающим взглядом, и тоже поздоровался.
— Вы, значит, из тех, кто ищет проблемы? — хмыкнул он.
— Мы ищем духа, который вызывает лавины. — с улыбкой ответила Лена.
Старик рассмеялся.
— Духи? Ха! Видал я тут вихрь на Медвежонке.
— Верхом? — не удержался я от вопроса.
— П-ха! — хохотнул старик. — Гора это. Называние такое. Вон та вот. — он махнул рукой по направлению одной местных возвышенностей. — Что, проводить? Учтите, меньше, чем за кофе с шаурмой, не поведу!
Я вопросительно взглянул на капитаншу, и она заметила мой взгляд.
— Костя, знакомься. Это Кирилл Петрович. Он тут как бы…
— За старшего. И за умного. И за красивого. И за всех остальных. — подсмеиваясь, закончил за ней фразу старик.
— Это как? — совершенно не понял я сказанное.
— Да просто. На пенсию вышел, сюда переехал. А тут магов толковых — тю! Все в крупные города сбегают. А потом в столицу. — пояснил Кирилл Петрович. — Вот и ходят ко мне то за советом, то за помощью, то просто полюбоваться. А я сам сижу, на прохожих любуюсь. Интересные люди порой к нам заезжают! И нелюди. Те ещё интересней.
— Так что, там реально чертоган? — перевела разговор в деловое русло моя кураторша.
— Реально чертоган. — кивнул в ответ старик. — Но это наш, местный. Тревожит его кто-то.
— А кому бы это могло понадобиться? — продолжила расспросы капитанша.
— П-ха! Да мало ли! Может, просто хулиганит кто. Может, сочинские заехали, бабайку какую закинули, конкуренция, мать их итить. Думать надо! Я а я шаурме думаю, да кофеёчке.
— А что насчёт пирожков с чаем? — предложил я в ответ.
— Домашние? — тут же взбодрился дед.
— Настолько домашние, что домовым приготовлены. — подмигнул я и полез в рюкзак, доставая угощение.
Увидев вкусняшки, Кирилл Петрович аж крякнул в предвкушении и достал из-за пазухи простой советский пластиковый раздвижной стаканчик.
— Ух, отличный чаёк! — понюхав содержимое стакана, выдал заключение старик. — На бодрость и восстановление сил. А пирожки с чем?
— С мясом, с яйцом и луком, с картошкой, с рыбой. — перечислил я варианты.
— Ух, отличный домовой. Не продаёте? А тот бабка моя, всю жизнь зелья варила на Таранова. А еда… Один раз борщом до язвы довела. Хотя не, кто ж такого продаст.
— Семён Романович продаст, если уболтаете. Это его домовой, из долины.
— У-у-у-у-у… Этого не уболтаешь. — вздохнул дед. — Он слишком самое лучшее себе добывает не для того, чтоб торговать. Ладно. Когда я ем — я глух и нем.