- Подожди, Алена. - Сима попыталась направить
ее мысли в нужном русле. - Ты же сказала, что твои родители развелись, когда тебе было двенадцать лет, зачем же твоей матери нужно было требовать развода у твоего отца?
- Разве я сказала - развелись? Нет, они просто
разошлись, не жили вместе, но официально разведены не были. Отец не хотел развода, он очень любил маму. А она в тот день сказала ему столько гадостей! Он пытался ее успокоить, звал обратно к нам, говорил, как он любит и ее, и меня. - Алена взяла новую сигарету. - Можно мне еще кофе?
- Сейчас принесу, - сказала Сима и вкрадчиво
спросила: - Что же было дальше?
- Дальше мать засмеялась и сказала, что я-то уж точно
не люблю отца, потому что это невозможно. Она сказала ему: "Неужели ты думаешь, что она твоя дочь?" Да, именно так она и сказала, отец что-то отвечал, но я уже не разбирала слов и выбежала на улицу. Как полоумная я бежала куда-то и только все время повторяла: "Папочка, не бросай меня, папочка, не бросай". Знаете, Серафима Григорьевна, мне тогда казалось, что он умер. А потом и я как будто умерла, а Джонни меня оживил, в прямом смысле слова. - На лице Алены появилось нежное, мечтательное выражение.
"Обалдеть! - изумилась Сима. - Хорошо все-таки, что
я не стала психиатром".
- Я тогда выбежала на дорогу, и меня сбила машина. Когда я очнулась, Джонни держал меня на руках и был такой испуганный, у него было такое доброе лицо, я сразу в него влюбилась и подумала, может быть, он - мой настоящий отец, а потом я подумала, что не хочу, чтобы он был моим отцом, потому что люблю его. Когда он увидел, что я пришла в себя, сказал мне: "Нельзя выбегать на дорогу, это очень опасно". Потом он спросил, как меня зовут. У него был такой милый акцент, и я ответила ему по-английски, что меня зовут Елена, а дома называют Аленой. А он сказал, что если я хочу, то он может отвести меня домой, но я ответила, что хочу побыть с ним, если можно. Мы целый день гуляли по Москве, он говорил, что меня ему послали звезды, что наша встреча не случайность. У меня кружилась голова, но не от того, что я получила удар машиной, а от его слов. Знаете, как красиво звучали те слова по-английски! - Алена прикрыла глаза и замурлыкала что-то на английском.
"Ее еще и машиной стукнуло, - подумала Сима, - ну
и дела!"
Алена, похоже, всерьез решила продолжить беседу на английском, но поскольку Симины знания английского были очень скудны, она героически вышла из этой ситуации, решительно вставив во время паузы:
- Может быть, еще кофе?
- Да, спасибо. - Алена опять перешла на русский.
- Так что же было потом? - спросила Сима, наливая кофе.
- Потом я попросила, чтобы он называл меня Элен, как взрослую,
а он сказал, что будет называть меня Аленушкой. Но это было уже после
того, как мы с ним стали любовниками.
Сима поперхнулась кофе, но даже не отважилась что-либо переспросить.
Она постаралась придать своему лицу выражение полного понимания, тщательно скрыв свое изумление. "Страшно даже представить, что еще я от нее услышу", - думала она при этом.
- Мы договорились встретиться с Джонни через день, потому что на следующий день он был занят. Я летела домой как на крыльях.
- Ты отцу про это не рассказывала? - поинтересовалась Сима.
- Про Джонни? - испугалась Алена.
- Нет, про то, что ты слышала их разговор с матерью,
терпеливо объяснила Сима.
- Нет, а зачем? Я просто посмотрела на отца и поняла, что
это ложь, что она лгунья. Я часами стояла у зеркала и находила
множество сходств между отцом и мной, так что это не могло быть правдой,
уверенно сказала Алена. - А ее я возненавидела и отомстила ей.
- Как? - затаив дыхание, спросила Сима.
- Отняла у нее любовь Джонни! - гордо ответила Алена.
"О, Господи, ты все о том же!" - мысленно простонала
Сима.
- Алена, при чем тут твой Джонни?
Алена склонила голову набок и с сожалением посмотрела на нее:
- Потому что моя мать собиралась выйти за Джонни замуж, что она
и сделала. И теперь Джонни не только мой любовник, но и отчим!
Сима уставилась на Алену. Та радостно щебетала, и на щеках у нее проступил румянец. Не верилось, что час назад она билась в истерике, умоляя не отправлять ее в больницу.
- А как было смешно, когда мать повела меня знакомиться со своим будущим мужем и я увидела Джонни! А как я приезжала к ним в Америку!
- И ты не ревновала?
- Что вы, зачем же мне было его ревновать? Наши ночи с ним были
просто сумасшедшими, ведь каждый раз я крала у нее Джонни! И каждую
ночь, проведенную с ним, я мстила ей за унижения и боль отца...
"Мама, где ты? Мама!" - мысленно позвала Сима.
- Скажи, Алена, неужели твоя мать не догадывалась о том, что
происходит?
- Нет, она слишком доверяла Джонни. Вы знаете, Cерафима Григорьевна,
у них в Штатах отчим всегда старается найти общий язык с ребенком,
и никого это не удивляет. А моя мать всегда хотела выглядеть в глазах
Джонни эдакой передовой, но в то же время любящей и заботливой мамочкой. Неужели вы думаете, что если бы она хоть что-то заподозрила, то она продолжала бы регулярно брать меня на каникулы в Вашингтон? Да она бы разорвала меня на мелкие кусочки и разбросала их по миру так, что меня никто бы не нашел!
- Как было сказочно заниматься любовью с Джонни, когда мы втроем отдыхали в Эйлате! - продолжила она без паузы. - Я прокусила себе руку до крови, чтобы не разбудить мать, которая спала в соседнем номере и ничего не подозревала. - Глаза Алены стали мутными, она говорила все быстрее и быстрее. - Все же я люблю ее, ведь если бы не она, я бы никогда не узнала, что такое настоящая страсть. Она была настолько наивна, что согласилась с предложением Джонни оплатить мое обучение в Гарварде после того, как мне исполнится восемнадцать лет.
- Прости, Алена, но тебе уже не восемнадцать, почему же ты не уехала в Штаты насовсем? - решилась наконец Сима перебить этот неиссякаемый словесный поток.
- А как же отец? - изумилась Алена. - Не могла же я оставить его здесь совсем одного. После Джонни я любила его больше всех на свете!
"Надеюсь, что с отцом у нее были нормальные отношения, иначе я просто больше не выдержу!" - подумала Сима, но спрашивать об этом не решилась.
Внезапно состояние Алены изменилось, она начала дрожать всем телом,
а на глазах появились слезы - надвигалась вторая волна истерики. Мысленно прикинув, что холодной воды в этом случае будет маловато, Симка отважилась пойти ва-банк. Она сделала строгое лицо и сказала:
- Насколько я понимаю, именно из-за отца ты и прибежала сюда.
Если ты хочешь давать показания, то ты должна собраться и говорить четко и ясно, а я буду записывать тебя на диктофон, чтобы потом все официально задокументировать. - Она старалась использовать в своей речи побольше юридических терминов, чтобы Алена побыстрее пришла в себя и начала рассказывать самую суть проблемы. При этом Сима, чтобы избежать очередной истерики, говорила очень строго и с серьезным выражением лица, надеясь, что на Алену в ее теперешнем состоянии это должно подействовать. Сима видела, что через некоторое время от нее уже будет невозможно ничего добиться, она будет только рыдать и каяться, а кроме неприятных подробностей о личной жизни девушки Симка пока не узнала ничего, что могло бы помочь ей в расследовании.
- Да-да, я готова, - заторопилась Алена и тут же растерянно спросила: - А что надо рассказывать?
- Начни с главного, - посоветовала Сима, уже не надеясь
на такое чудо.
- Моего отца убили, - медленно, но очень внятно
произнесла Алена после небольшой паузы.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что потом убили Анну, а ее точно убили, я знаю!