- Спать ложись, заботница. Время - шестой час утра, а тебе вставать рано, - нарочито строгим голосом проговорила Марина.
- До завтра, - попрощалась с матерью Симка.
Потушив недокуренную сигарету, Серафима легла в постель, но долго
не могла заснуть. Она решила, что утром обязательно прослушает все,
что записала на диктофон. "Да, было все же в этом нечто очень
интересное, - думала она, - даже важное". Но что конкретно,
вспомнить не удавалось. Вскоре мысли закружились хороводом, мелькнула
какая-то идея, но обдумать ее Симка уже не смогла, с головой провалившись
в большой сонный сугроб.
* * *
На следующее утро, наспех проглотив завтрак, Сима перетряхнула пухлую записную книжку и, найдя заветный адрес, вылетела из дома. Через час она уже подходила к красивому старинному особняку. Не посоветовавшись с матерью, она решила побеседовать с Эвелиной о ее племяннице с глазу на глаз. Сима подозревала, что все Аленины откровения не могли быть правдивыми хотя бы потому, что были слишком фантастичны. Но пообщаться с Эвелиной все же стоило. В основном Симу интересовало, как добрая тетушка отреагирует на заявления племянницы и что вообще она может сказать по этому поводу.
В течение пяти минут Сима не отрывала палец от кнопки звонка, решив, что если она уже разбудила хозяйку своим ранним визитом, то уходить в таком случае глупо. Правда, если дома никого нет, продолжать звонить еще более глупо. Но отступать Серафима не собиралась. Продолжая со злобным наслаждением терзать кнопку, она прислушивалась, не раздаются ли в коридоре шаги, которые, судя по размерам этого особняка, должны сопровождаться гулким эхом.
Неожиданно дверь приоткрылась, и на пороге показался необыкновенно бледный и худой юноша, напоминающий балетного танцора. Сима отметила, что он был одет во все черное (как первый герой-любовник советского голубого экрана Михаил Боярский): черная водолазка и черные обтягивающие джинсы.
- Добрый день, я хотела бы видеть Эвелину Гросс,
очень вежливо поздоровалась Сима.
Юноша томно сложил ручки, и Серафиме показалось, что он сейчас поприветствует ее каким-нибудь изящным батманом.
- Я очень сожалею, но мадам Эвелина сейчас отсутствует,
но если вы представитесь и назовете цель вашего визита, я выберу удобное
для вас время, - прямо-таки медовым голосом сообщил юноша.
- Можно узнать, кем вы ей приходитесь? - полюбопытствовала
Сима, готовясь в случае дальнейшего отпора предъявить служебное удостоверение.
- Мое имя - Станислав. Я работаю у мадам привратником.
Он вежливо поклонился и, сделав выразительный жест в сторону зала,
предложил: - Не хотите ли пройти? Правда, я не уверен, что хозяйка
в ближайшее время появится, но я могу предложить вам хороший кофе,
с утра он бодрит.
- О нет, благодарю вас. Я зайду позже, - проворковала
Серафима с милой улыбкой.
Не сказав больше ни слова, Станислав закрыл дверь перед
самым носом обескураженной Симы. Девушка тут же стряхнула с лица заиндевевшую
улыбку.
- Зря я сюда приехала, - сказала она самой
себе, - видимо, не судьба мне было побеседовать с Эвелиной,
но привратничек у мадам совершенно незабываемый...
ГЛАВА 9
Москва, 1999 год
Алена спала, хотя было уже далеко за полдень. Теплое весеннее солнце освещало ее тонкое осунувшееся лицо и волосы, которые приобрели какой-то болезненный тусклый оттенок, отчего ее кожа казалась серой. Неожиданно она нахмурилась и стала что-то невнятно бормотать, несколько раз вздрогнув всем телом. Длинные волосы разметались по подушке, одна прядь упала ей на лицо. Алена застонала и проснулась.
Открыв глаза, она заслонилась рукой от солнечных лучей и потянулась. Щурясь от яркого света, который бил прямо в глаза, она робко улыбнулась и тихонько позвала:
- Сима, где вы? - не услышав ответа, попробовала встать
с постели. Вдруг резко замерла, словно испугавшись чего-то. Господи! - выдохнула она.
Запах! Тот самый, который невозможно забыть. Запах больницы, страдания и безумия. Алена не могла вымолвить ни слова, в горле пересохло, а ноги противно дрожали. Она попыталась рассмотреть место, где находилась, но ничего не увидела, кроме плотного, отвратительно тягучего облака, которое окутало ее, мгновенно пропитало все тело и тонкой струйкой скользнуло в мозг. Она почувствовала, как ее тело словно губка впитывает чужое безумие.
"Значит, я никуда не убегала, это был только сон, - подумала она, мне отсюда никогда не выбраться, и теперь я точно сойду с ума".
Неожиданно силы вернулась к ней, ноги стали как стальные пружины, она легко запрыгнула на высокий подоконник и с безысходностью дикой птицы, пытающейся выбраться из клетки, изо всех сил ударилась телом о стекло. Она не чувствовала боли и не замечала крови, льющейся из разбитого лба. Поняв, что сбежать ей не удастся, она страшно закричала.
Прибежавшие на шум санитары и медсестры попытались успокоить ее и
стащить с подоконника, но Алена вырывалась, царапалась и шипела. Членораздельных звуков она почти не издавала.
Она испытывала только отчаянное чувство одиночества и страха, пропитанное ненавистью к миру, который отнял у нее и отца, и любимого мужчину, и разум. Ей казалось, что вокруг нее чудовища, которые хотят лишить ее единственного, что у нее осталось, - жизни.
Неожиданно в ее голове зазвучал голос, который она узнала бы среди тысячи других. Он смеялся над ней перезвоном колокольчиков, впивающихся в мозг маленькими иголочками. В этот момент Алена перестала сопротивляться и практически сползла на руки санитаров. Ее глаза были полны ужаса. Очень тихо, но внятно она прошептала побелевшими губами:
- Это ведьма, она пришла за мной. Спасите меня! Спасите...
Укола Алена почти не почувствовала, все закружилось перед глазами, и она провалилась в тошнотворную духоту...
Когда она пришла в себя, то почувствовала, что ее немного знобит, в голове шумело, а губы слиплись. Нянечка, которая сидела рядом с ее кроватью, нажала на белую кнопку у изголовья. Через несколько минут в комнату вошла Марина Алексеевна вместе с неизвестным мужчиной. Она наклонилась над Аленой и спросила:
- Как ты себя чувствуешь?
- Нич-ч-чего, - ответила Алена, стуча зубами.
- Ну, я надеюсь, больше никаких глупостей ты делать не будешь? строго спросила Марина Алексеевна.
- Не буду, - бесцветным голосом сказала Алена и посмотрела
в окно.
- Ну-ка, что еще за мысли! - перехватила ее взгляд Марина
Алексеевна и сделала едва заметное движение головой в сторону стоящей у двери медсестры, обращаясь к ней вполголоса: - Аллочка, как я и просила.
Через минуту перед Аленой возник маленький подносик со стаканом воды и таблетками.
- Выпей, девочка, - наставительно сказала Марина Алексеевна.
Алена беспрекословно подчинилась. Проглотив таблетки, она хотела отвернуться к стене, но неожиданно подняла глаза и отрывисто спросила:
- Кто это с вами? Я не знаю этого человека.
- Это доктор. Его зовут Василий Васильевич, познакомься с ним, произнесла Марина Алексеевна.
- Здравствуй, Алена, - сказал мужчина приятным мягким голосом.
- У меня уже есть доктор, больше мне не надо, - не глядя
на Марину Алексеевну, пробормотала Алена.
Не то чтобы ей очень нравилась Симкина мать, просто она ее знала,
а этого человека мог подослать кто угодно и для чего угодно. Например,
для того, чтобы ее убить.
- Нет, Алена, твоим лечащим врачом останусь я, а Василий Васильевич просто побеседует с тобой, но только в том случае, если ты будешь хорошо себя вести. Он не просто психиатр, он - судебный эксперт и должен дать заключение о том, можешь ли ты давать показания в суде. Ты ведь, кажется, очень этого хотела?
- Да. А если он докажет, что я на самом деле здорова, меня выпустят отсюда? - как будто без всякого интереса спросила Алена.
- Алена, домой тебя отпустят, когда тебе станет лучше. Но если