На улице было пасмурно, моросил мелкий дождь. В этом году апрель более всего напоминал ноябрь. Зонтик Сима, естественно, не взяла. Возвращаться домой ей не хотелось, но и рисковать только что наложенным макияжем она не решалась. Пока она в раздумье стояла под козырьком подъезда, около нее остановилась большая серебристая иномарка. Дверца приоткрылась; из машины выглянуло толстощекое усатое лицо кавказской национальности и с ужасающим акцентом произнесло:
- Вах, какая красавыца под дождем одна мокнэт! Садыс, подвэзу, дэнэг нэ вазму!
Сима критически взглянула, но, вспомнив о макияже, вздохнула и залезла
в просторный и теплый салон. Кавказец радостно засучил короткими толстыми ножками, видимо, пытаясь достать до педали, и тронулся с места.
- Тэбэ куда, красавыца? - галантно спросил он, плотоядно
поглядывая на Симины длиннющие ноги.
- На Таганку, пожалуйста, - вежливо сказала Сима,
пытаясь одернуть короткую юбку.
Девушка уже поняла, что доехать до места ей будет достаточно сложно.
Переключая передачи, водитель попытался положить свою волосатую лапу
с пухлыми пальцами ей на бедро. Сима отодвинулась и достаточно спокойно произнесла:
- Ну-ка, без рук! Взялся везти - вези. А нет
я лучше выйду!
- Да ты что, красавыца! Я вэдь нычего плохого, я только за колэночку подэржу! Я чэлавэк пожилой, сэмэйный, а от тэбя нэ убудэт. Я и заплатыт могу.
- Чего-чего?! - взбеленилась Симка, представив, что ее,
подающего надежды следователя прокуратуры, приняли за уличную девицу. - А ну быстро останавливай свою колымагу, а то я ее вместе с тобой разнесу в щепочки!!
В подтверждение своих слов она изо всех сил въехала каблуком по ноге обидчика. Он взвыл и резко затормозил, остановившись на середине проезжей части. Сима распахнула дверь и выбралась из машины. Она была в такой ярости, что не обращала внимания на объезжавшие ее автомобили.
Она думала о том, что день безнадежно испорчен, что, пока она доберется до места, ноги будут изрядно заляпаны грязью, а безупречный макияж окончательно растечется.
Примерно через полчаса Сима нашла в узких таганских переулочках нужный дом. Это было ничем не примечательное двухэтажное здание без номера. Однако у входа охранник спросил у нее документы. Сима поднялась на второй этаж, прошла по пустынному гулкому коридору. Было непривычно тихо; здание имело какой-то нежилой и оттого унылый вид. Не
было слышно стрекотания принтеров, телефонных звонков, голосов, отсутствовали запахи кофе и сигаретного дыма. Сима осторожно постучала в дубовую дверь, на которой не было таблички, и вошла. В небольшом кабинете за столом сидел мужчина лет тридцати - тридцати пяти непримечательной внешности.
- Георгий Валентинович? - нерешительно спросила Сима.
- Проходите. Серафима Григорьевна, если не ошибаюсь? - любезно, но несколько сухо пригласил ее хозяин кабинета.
Я вас слушаю.
Сима устроилась в кресле напротив и приготовилась закурить.
- Нет-нет, пожалуйста, воздержитесь от курения. Я не выношу сигаретного дыма, - непререкаемым тоном произнес он.
Сима вздохнула и спрятала сигареты обратно в сумку. Взяв со стола
ручку, она принялась теребить ее в руках. Она просто не могла сосредоточиться
без сигареты и сейчас чувствовала себя не в своей тарелке. Девушка
даже не подозревала, что Винаров намеренно запретил ей курить. Он
специально использовал ситуацию, чтобы сбить ее с толку. На сигаретный
дым ему было абсолютно наплевать: в верхнем ящике стола у него
лежала пачка "Ротманса". Георгий с интересом наблюдал за ее
движениями, за тем, как она автоматически открывает и закрывает ручку.
Затем он предложил ей рассказать о своей проблеме. Сима попыталась сосредоточиться, однако ей как будто что-то мешало. Она принялась сбивчиво объяснять, что ей нужна информация об Эвелине Гросс.
Георгий, сидя в кресле-вертушке, развернулся к компьютеру и невозмутимо защелкал мышью.
- Сейчас я вам дам краткую распечатку. Но должен вам сказать,
что Эвелина Гросс - не какая-нибудь шарлатанка. Она серьезно
занималась магическими ритуалами Ближнего Востока, Северной и Центральной Африки, Южной Америки. Можно сказать, мы с ней учились магии Вуду у одного и того же сантеро, просто в разное время. Она довольно влиятельна; ее салон посещают бизнесмены и политики и советуются, кстати, не только о любовных делах и бизнесе. Около нее вертятся несколько странных человечков. Например, ее помощник. У него психическое расстройство, которое Эвелина умело использует. А в целом она, по-моему, занята бизнесом, любовниками, путешествиями и вряд ли может быть замешана в чем-то криминальном. Кстати, запишите, как с вами связаться.
Георгий Валентинович протянул Симе плотный кусочек белого
картона, и она, не смея ослушаться, написала оба свои номера: служебный и домашний.
* * *
- Эвелина, телефон, - крикнул из коридора Станислав.
Эвелина подняла трубку и услышала голос Мохаммеда.
- Здравствуй, любовь моя, - поздоровался Мохаммед по-арабски, а затем перешел на французский: - Как твои дела? Ты все так же прекрасна?
В зависимости от настроения они разговаривали по-арабски, по-английски или по-французски. Эвелина убеждала себя, что выучила арабский вовсе не ради него, а для того, чтобы читать книги арабских мудрецов и великих колдунов прошлого в оригинале. Раз Мохаммед перешел на французский, значит, предстоял романтический разговор.
Эвелина тоже поздоровалась по-арабски, но продолжила беседу уже на языке Мопассана:
- Дорогой, у меня столько разных событий, но я не хочу сейчас говорить об этом. А что касается моей красоты, то она ждет того, кто бы мог насладиться ею.
По одобрительному смеху собеседника она поняла, что витиеватый, в восточном стиле ответ полностью удовлетворил его.
- Я так часто думаю о тебе. Все время вспоминаю нашу последнюю встречу, ту восхитительную неделю на Персидском заливе. Надеюсь, ты еще не забыла меня, ведь мы были так счастливы вместе...
"Ну еще бы, разве ты дашь себя забыть", - подумала Эвелина, вспоминая бессонные ночи, несбывшиеся надежды и свою безрассудную любовь к этому человеку. Он всегда появлялся, когда чувствовал, что Эвелина ускользает и связь с ней ослабевает. Она знала, что Мохаммед никогда не будет ей принадлежать, но и никогда не оставит ее. В принципе, она даже привыкла к этой мысли.
- Иногда я забываю о тебе, - ответила Эвелина и, немного помолчав, добавила: - так же, как я забываю, что у меня бьется сердце..
- Спасибо, милая. - Мохаммед был явно растроган. - Я сейчас в Париже. Не хотела бы ты присоединиться ко мне? Я очень скучаю, и мы могли бы чудесно провести время. Правда, здесь многовато и твоих, и моих соотечественников, а это несколько портит впечатление. Ну, я думаю, мы это как-нибудь переживем.
- Да, - поддержала разговор Эвелина. - Наших в Париже уже называют северными шейхами. Все-таки по менталитету мы больше тяготеем к восточным людям, чем к западным.
- Скажи мне, Эвелина, ты иногда носишь мой подарок?
Эвелина сразу поняла, о каком подарке говорил Мохаммед. Речь шла о необыкновенной красоты бриллиантовом колье, которое он преподнес ей когда-то. На самом деле она никогда не надевала его, потому что считала, что такого рода подарки делают женщину психологически зависимой от мужчины. Вслух она сказала:
- Конечно, Мохаммед, я его обожаю и всегда вспоминаю
о тебе. Есть только одна проблема - когда я его надеваю, мне требуются телохранители.
Мохаммед рассмеялся и спросил:
- Ну так как, ты приедешь?
- Да. Я только узнаю насчет билета, а шенгенская виза у меня
есть. Куда я могу тебе перезвонить?
- Ничего не надо узнавать, я обо всем позаботился. Только получи свой билет, который я оплатил, в офисе "Эр Франс". Встретимся в аэропорту.