На пляж Эвелина не ходила, предпочитая уезжать подальше. Она купалась в безлюдных местах, подолгу качаясь на волнах и размышляя о чем-то, чего даже сама не могла определить. Ей казалось, что она грезит наяву. В голове мелькали какие-то обрывки мыслей, образы причудливо смешивались. Вот Джонни надевает бриллиантовое колье на шею Алены, а вот Мохаммед и Анна - на палубе его длинной белоснежной яхты, и он галантно целует ей руку. В какие-то моменты она понимала, что на самом деле неотрывно думает о Мохаммеде, перебирая мысленно день за днем, что они провели вместе. Если раньше ей казалось, что все это она сделала из-за денег, чтобы чувствовать себя свободной и независимой, то сейчас у нее было чувство, что они ей вовсе и не нужны, что она могла бы довольствоваться малым.
Эвелина вышла на берег - узкую полоску песка перед возвышающимися скалами, - переоделась, подхватила полотенце и по извилистой тропинке поднялась к дороге, где стоял ее "Сеат".
Эвелина остановилась на самом краю обрыва и посмотрела вниз, на узкую полоску пляжа и выступающие из воды камни, о которые разбивались ленивые волны. Она покачалась на носках, как бы пробуя на прочность почву, и, слегка поскользнувшись на траве, отпрянула от обрыва. Эвелина ярко представила распростертое внизу на песке свое тело, напоминающее сломанную куклу, и решительно села в машину. "Такие мысли надо гнать от себя", сказала она, глядя в зеркальце заднего обзора и выезжая на серпантин, по которому неслись превышающие скорость жизнерадостные испанцы. Надо быть осторожной.
Больше она в это место не приезжала, предпочитая бесцельное времяпровождение у бассейна с учебником испанского языка, в котором она не продвинулась дальше третьего урока.
Ей так хотелось быть нужной Мохаммеду, сделать для него
что-то важное, значительное! Чувствовать, что он привязан к ней и любит ее. Очень хотелось верить в то, что он найдет ее и они будут вместе.
Повинуясь какому-то порыву, Эвелина набрала знакомый номер.
- Мистера Мохаммеда нет в офисе, - вежливо
ответил секретарь. - Могу я что-нибудь ему передать?
- Пожалуйста, скажите ему, чтобы он перезвонил
Эвелине. - Она продиктовала номер телефона.
Двое суток она не покидала виллу, таская с собой повсюду телефонную трубку. Ее била нервная дрожь. Она курила одну сигарету за другой, чего раньше с ней не случалось. По ночам она просыпалась каждые пятнадцать минут и проверяла, работает ли телефон. Перекатываясь на другую половину огромной кровати, она обнимала подушку и спрашивала:
- Где ты, Мохаммед? Ну позвони же мне наконец!
На третий день, посмотрев в зеркало, она с ужасом увидела свое отражение - с темными кругами под глазами и распухшими веками. Она провела щеткой по волосам, отметив, что не мыла их уже несколько дней. Подняла с
пола свою одежду. Последние недели она носила только шорты, джинсы
и несколько маек. Косметика так и осталась лежать в багаже нераспакованной. Взглянув еще раз на свое отражение, она грустно произнесла:
- Ну что, милая, вот тебя и использовали...
Несколько раз она порывалась позвонить в Москву, но, уже
подняв трубку, так и не решилась. Как-то вечером она все же набрала
номер матери.
- Здравствуй, мама.
- Здравствуй, - сухо поздоровалась мать.
Повисла натянутая пауза.
- Я в Испании, сняла виллу, - первой прервала молчание
Эвелина. - Приедешь ко мне? Ты уже была в отпуске?
- Ты только сейчас об этом спрашиваешь? А где ты была почти три
месяца? Ты не думала, что я волновалась?
- Прости, мама, у меня были серьезные проблемы. Сейчас все в
порядке.
- Я догадалась, что у тебя проблемы. Меня вызывали на допросы,
расспрашивали о тебе. Зачем ты сочинила себе другого отца? Тебе
не кажется, что тем самым ты предала память папы, который, между прочим,
любил тебя без памяти?
- Мама, я не могу тебе этого объяснить. Считай, что у меня что-то
случилось с головой.
- У тебя? С головой? - саркастически рассмеялась Маргарита Ильинична. - Да я не знаю человека, у которого бы голова работала лучше, чем у тебя. Между прочим, твой Станислав в тюрьме, оказывается, он убийца. Ты не знала?
- Нет, не знала.
- Твой дом до сих пор опечатан. Когда ты вернешься?
- Я еще не решила. Так ты приедешь? Ведь мы с тобой
единственные близкие люди.
- Хорошо, что ты об этом вспомнила, раньше ты так не думала, обиженно сказала мать.
- Ладно, подумай. Запишешь мой номер телефона?
- Нет, мне незачем тебе звонить, кроме того, ты прекрасно
знаешь, как дорого стоят международные переговоры.
- Я могу прислать тебе денег.
- Мне от тебя ничего не надо. - Не попрощавшись, мать положила
трубку.
Хотя Эвелина никогда не была особенно близка с матерью, этот разговор ее задел. Она очень тосковала по работе, по своему салону, в который вложила столько души. Вокруг себя она ощущала только вакуум и не знала, чем его заполнить. Внезапно она вспомнила о Марине и подумала, что та, похоже, была ее единственной подругой. Может быть, Марина приедет навестить ее? Она решила позвонить ей.
- Привет, дорогая, это Эвелина, - с наигранным энтузиазмом произнесла Эвелина, застав подругу в кабинете. Звонить ей домой она не стала из-за Симы.
Пауза несколько затянулась, но Марина все-таки ответила:
- Привет, привет.
- Я так соскучилась, но так погрязла в делах, что, поверь, ни минуты не было свободной.
- Бывает... - Марина была непривычно немногословна.
- Мариш, что у вас нового?
- У кого у нас? У меня на работе все по-старому - финансирование урезают, про кризис слышала? Сима в порядке. Не знаю, в курсе
ли ты, но твой помощник арестован за убийства Анны и двух других женщин.
Он пытался убить Алену, твою племянницу. - Марина специально подчеркнула последнее слово. - Кстати, зачем тебе понадобилась вся эта история?
- Ты же у нас психиатр, Марина, вот и разберись.
Может, недостаток любви в детстве - эмоциональная депривация, так, кажется? Может, я всегда хотела иметь старшего брата, семью... Не знаю.
- Зато я знаю. Если хочешь начистоту, то Сима уверена,
что именно ты приложила руку ко всей этой жуткой истории, и твое счастье, что доказать это невозможно.
- Ты что, Марина?! - возмутилась Эвелина.
Ты считаешь меня убийцей?!
- Конечно, убийцей был твой несчастный сумасшедший
Станислав. Но психологически он целиком зависел от тебя и делал все, что хотела ты. Тебе повезло, что его показания не имеют юридической силы.
- Очень жаль, что ты так думаешь, но поверь, все
это просто фатальное стечение обстоятельств.
- Конечно, и именно поэтому ты в течение трех месяцев скрываешься и носа в Москву не кажешь.
- Я не скрываюсь. Просто я решила провести лето в
Европе.
- Ну и проводи. Для тебя так даже лучше. Заметь,
я даже не спрашиваю, где ты. Ведь у меня дочь - следователь,
и я обязательно сказала бы ей об этом.
* * *
"Ну и ладно! - думала Эвелина. - Пусть остаются нищими, но гордыми". Она открыла шкаф, стала перебирать одежду. В Париж, надо ехать в Париж! Побродить по знакомым музеям, попить кофе в маленьких ресторанчиках, поболтать с незнакомыми людьми. Она живо представила себе праздничную атмосферу Парижа, наполненную ароматами круассанов, цветов, легкого флирта.
Эвелина поселилась в маленьком уютном отеле в центре Парижа. Через
окно был виден живописный бульвар. Этот вид что-то ей напомнил. Конечно, это же Писсарро! Как она могла забыть! Все чаще она вспоминала Рудольфа, тонкого ценителя и знатока искусства, глубоко чувствовавшего и понимавшего живопись, долгие беседы с ним. Теперь ей казалось, что годы, проведенные с Рудольфом, были самыми счастливыми в ее жизни. Тогда она чувствовала себя спокойной и защищенной. Жизнь была наполнена прекрасными впечатлениями от живописи, музыки, театра. Как далека она была тогда от выжигающих душу страстей и безумия, именуемых любовью! Как она хотела бы вернуть это время!..