Г. Сармин
МАГНИТНАЯ ДЫРА
Научно-фантастический рассказ
В палатке было тихо и спокойно. Зажженная свеча слабо освещала дальний угол, где разбросаны рюкзаки и сапоги, небольшую печурку с потухшими, но еще слабо краснеющими углями. У входа лежал Полкан, боязливо просовывая в палатку белобрысую морду, на которой горели зелеными огнями два глаза, внимательно следящие за поведением хозяина.
А хозяин вытянулся на раскладушке, отдыхая от хлопот дня. Василию Андреевичу не хотелось спать. По многолетнему опыту он знал, как тяжело бывает в эти первые полевые дни и ночи, когда геологи только что выехали в поле. Невозможно уснуть от пьянящего таежного воздуха, от предчувствия затяжной полевой страды, во время которой много ходится, много видится, много узнается нового и необычного.
Нынешнюю партию Василий Андреевич организовал довольно легко. Народ подобрался у него в последние годы, когда он перешел с мелкомасштабных геологических съемок на поисковые работы, довольно ладный и солидный. Что тебе геологи, что — рабочие. Вот только нынче старший геолог партии у него Владимир Чернокопытов молодой, но и он уже с ним работает четвертый полевой сезон.
И район перспективный. Есть что поискать. И не «замаранный» — предшественников раз — два и обчелся. Раньше район не привлекал внимания геологов: проведенные еще в довоенные годы геологические съемки показали здесь широкое развитие гранитов. А что там найдешь в гранитах? Ну, слюда может быть, да и то нужно обилие пегматитовых жил. Могут быть редкие земли. Но и с ними сразу не разберешься. Вон на Ануте экспедиция давно уже разведала месторождение редких земель, но его отказываются разрабатывать. Далеко, транспортный путь — только Байкал, и нужен иттрий, а не иттербий.
Проект на новые работы Василий Андреевич написал довольно быстро. Его утвердили в экспедиции, затем в геологическом управлении. Только после этого Василий Андреевич стал заботиться о зимнем завозе продуктов и снаряжения. Предстояло все завезти отсюда, из Нижнеангарска, из экспедиции, на вертолете. После завоза надо было строить базу партии.
Привлекала небольшая впадина, имевшаяся на площади. Кругом ее окружают горы. Верхняя Ангара прорезает горы и течет по ровному ложу впадины. Место вроде отличное во всех отношениях. Но что-то настораживало. Был и один довод явно против. Впадина заложена в гранитах, несколько в стороне от предполагаемого района. Этот довод оказался решающим, и базу решили заложить ниже впадины, в устье одного из притоков Верхней Ангары, ближе к полям сланцевых пород.
В конце мая геологи вылетели на полевые работы.
После сбивки поискового отряда и выброски его на выбранный участок, Василий Андреевич довольно быстро организовал съемочный отряд. Его по традиции должен возглавлять старший геолог, но Василий Андреевич, хотя и надеялся на Вовку Чернокопытова, как на себя, решил первую неделю — две «посидеть» в этом отряде. Решили, что отряд начнет работу не с дальних участков, а поближе к базе. Выбор пал на рядом расположенную впадину.
Вот завтра и предстоит выброска съемочного отряда…
Тропа от базы идет сначала вверх по притоку Верхней Ангары, затем круто поворачивает к востоку, восходит на перевал и спускается по небольшой речке вновь к Верхней Ангаре. Здесь и лежит впадина. Река, на которой остановился отряд, как и большинство мелких рек и речушек в районе, носила эвенкийское название — Чикольтоджек.
Вечером, после того, как разбили лагерь, поставили палатки, конюх дядя Саша отпустил лошадей и повариха сварила вкусный ужин, закрапал мелкий дождь. Погода явно портилась. Ночью дождь пошел сильнее, продолжался и утром. В такие дождливые утренники геологи обычно спят, отлеживаются за то, что порою неделями изо дня в день приходилось вставать рано, ходить в длинные маршруты, приходить в лагерь поздно вечером. Отлежавшись, они начинают наносить на карты предыдущие маршруты, которых накапливается из-за поздних возвращений помногу, разбирать и этикировать образцы, порою дописывать дневниковые маршрутные записи.
Но в это утро все встали рано, просто еще не работали, не ходили в маршруты, не устали от непролазных зарослей кедровых стлаников и карликовых березок.
На недомогание первой пожаловалась Лариса. Она сказала, что плохо спала, и ушла снова в палатку, досыпать. «Шумит что-то в голове, — думалось Василию Андреевичу, — но отчего бы это? Вчера весь день было нормально». Но он все-таки поделился этим со своим старшим геологом.