- Не отвечает? – осведомился Стас, как будто мог видеть, как я пишу в чате очередное слезное сообщение. – Подружка?
Мы ехали уже минут пятнадцать, и это была его третья попытка ткнуть меня, чтобы пошевелить.
- Ага, – кисло ответила я на оба вопроса и отвернулась.
Для себя я решила еще сразу – не вестись ни на какие его провокации, но должна была признать, что Стас вел себя вполне дружелюбно и мило. Он даже включил печку на полную, увидев, как я пытаюсь свернуть мокрые волосы в жгут и уложить его на плече, чтобы вода не затекала за шиворот. Теперь в лицо мне дышал теплый, успокаивающий ветерок, и я почти перестала трястись, если не обращать внимание на настойчивые попытки одногруппников заставить меня дергаться при каждой вибрации телефона. Сперва снова позвонила Марго, потом эстафету переняла Дина. Но я никак не могла понять, почему их так беспокоил вопрос с пересдачей и стипендией – они обе имели достаточно средств, чтобы оплачивать учебу, независимо от того, насколько сильно облажаются на защите. То ли дело я…
- Мы можем съездить к ней, если ты беспокоишься, – предложил Стас. – Но я бы не надеялся, что она вспомнит больше, чем ты.
Он зацепил мой взгляд очередной улыбкой, и я подумала, что, наверное, слишком несправедлива к нему. Все-таки он помогал: увидел взломанную дверь – и пришел проверить, все ли в порядке, узнал, что потеряла сумку – сам вызвался довезти до бара. Не припомню, когда для меня в последний раз кто-то настолько жертвовал своим временем и планами. Даже Ника нередко отвечала: «Прости, Саш, если опоздаю, косметолог меня убьет. Так что тебе придется все сделать самой. Но я в тебя верю, детка! Чмоки-чмоки!» И я делала все сама: бежала на автобус, забирала ее заказ из магазина или вставала на час раньше, чтобы посидеть в библиотеке еще и перед перед занятиями. В таком свете Стас выглядел просто душкой.
- Спасибо за предложение, – пришлось мысленно отвесить себе пинка, чтобы начать себя вести хоть немного живее. – Но лучше я как можно быстрее доберусь до своей сумки. Это, правда, очень важно.
- Летим, как молния, – сказал он, заставляя машину взреветь от скорости. – Ты даже не успеешь сказать «Слушаюсь, господин», как мы будем уже на месте.
- С чего бы мне говорить такое?
- С того, что ты все еще должна мне желание, и я могу попросить тебя о чем угодно.
- Постой-ка, я помню только обед и прачечную, для всех остальных поручений ты можешь нанять себе курьера или уборщицу.
- Ни одна уборщица не даст мне того, что я хочу.
Мне не нравилось, куда он толкал разговор, но я уже сама в него ввязалась, и молчать значило только соглашаться.
- И чего же ты хочешь?
Пусть это будут деньги. Я оплачу ему потраченный бензин и добавлю сверху на кофе – все-таки он не работал и должен был нуждаться в самых простых вещах. Может, хватит еще и на алкоголь подороже, если повезет найти подходящую скидку…
- Подробности, Саша. Все, что мне нужно, это твоя занимательная коротенькая жизнь, о которой мне известно только то, что ты целыми днями учишься, как проклятая. Знаешь, как раздражает в час ночи клик мышки и стук клавиш? А то, как ты топаешь босыми пятками по полу? Три шага до ванной, пять – до двери.
Ох… Он словно подглядывал за мной в замочную скважину.
- Что-то не нравится – обратись к арендодателю. Это по его вине у нас стены из картона.
- Мне-то нравится. Ты же интереснее любого телевизора. Эти чудесные дни, ла-ла-ла…
Он насмехался. Долбанный душка Стас. Частенько я напевала себе под нос, когда боялась, что отключусь прямо на конспектах, но совсем не ожидала, что тем самым даю концерты сразу на две квартиры.
- Тогда ты глупее, чем кажешься на первый взгляд, – огрызнулась я. – О берушах не слышал? Могу поделиться, если тот факт, что я пытаюсь добиться лучшего будущего для себя, тебе так мешает.
- Для себя или для других?
Я вспыхнула, не найдя сразу, что ответить. Как специально на телефоне высветилось «Руслан Белый» – к травле подключился третий недовольный моей безответственностью.
- Чего тебе? – рявкнула я в трубку совсем не на него, но Руслану тоже не мешало бы понять, что иногда меня лучше не трогать.
- Эй, совсем страх потеряла? – Руслан уже второй раз штурмовал управление бизнесом, и я не понимала, чего он пытался в нем добиться, если до сих пор был не в состоянии даже учебник открыть с нужной стороны. – Марго сказала, что ты там с парнем зависаешь вместо того, чтобы делом заниматься. Решила личную жизнь напоследок устроить, а нас кинуть?
Я задохнулась от возмущения – он говорил слишком определенно и слишком громко, чтобы его слышала только я.
- Миронова! Чтобы через пять минут была в кампусе! Или я найду тебя и в узел свяжу, поняла?
Стас аккуратно вынул телефон из моей ладони и, не отрываясь от дороги, сказал:
- Еще раз позвонишь на этот номер, и я тебя из-под земли достану, – он присовокупил к этому настолько отборное ругательство, что даже у Руслана не нашлось, что ответить. Тот замычал что-то и быстро отключился. – Все, что его ждет – это армия. Можешь не стараться ради его светлого будущего. – Он протянул мне обратно телефон. – Договорились?
Следовало ли его поблагодарить? Я надолго уставилась в сторону, следя за однообразным городским пейзажем. Еще никогда и никто не заступался за меня настолько просто и решительно. Без показухи, какую показывали друзья Ники, соответствующие ее статусу и предпочитающие раскошелиться, чтобы решить проблему. Без ожидания ответного благодарного жеста или восхищения. Может, только брат, еще в детстве, был способен ринуться на обидчика и вывалятся в песке, когда тот его отмутузит. В итоге, я сама потом промывала его разодранные коленки и вытирала злые слезы. Стас отличался от всех других людей, которых я знала: он пугал меня, но в то же самое время умудрялся удивлять.
- Спасибо, – все-таки решилась я. – Но тебе не стоило так стараться ради кого-то, кого ты даже не знаешь.
Это было правдой. Мы жили через стенку, но все равно что противоположных полюсах.
- Думаешь? – усмехнулся Стас в своем стиле. – Я уже выучил наизусть песни, которые ты поешь по полночи. В следующий раз я не выдержу и начну подпевать. Эти чудесные дни, ла-ла-ла…
Какой же бесячий.
- Приехали. – Он притормозил, заезжая на стоянку. Я только глянула на вывеску, и мне подурнело от нахлынувшего предчувствия. Дверь, которая вела в подвал, была похожа на зев пещеры – за ней угадывалось темное, страшное, не сулящее ничего хорошего. Зачем Ника вообще выбрала этот бар, если могла отправиться в любое другое место, в котором ее кредитную карту приняли бы в белых перчатках, а не пальцами, унизанными перстнями? Могучая фигура охранника лениво топталась в тени, словно огромный камень, преграждающий дорогу.