задержали. И второй от двери лыбится. О, подмигнул! Мне. Кажется, эта грымза и их достала. А бабушка все старается, делает вид, что
прямо сейчас кони двинет, и даже не смотрит на своего Витеньку. Тот
тоже, гляжу, расцвел пятнами, прямо жаб-бурбулюк с Потрехонских
болот. Это у них семейное, похоже. Но скандалить на людях
постеснялся. Жаль, я бы понаблюдала с удовольствием, мне же надо
знать, чего ожидать от этих персонажей в будущем. Нет лучше
способа, чем вот такое представление, где люди теряют выдержку и
показывают свое нутро. «Витенька» тем временем пошел провожать
мужиков в пижамах до двери, и, как только они скрылись из комнаты, свекровь моментально перестала умирать. Выпрямилась на стуле и
вперила в меня ненавидящий взгляд. Лампа на заднем плане, кажется, упала в обморок. Ну что сказать, я ее понимаю. Это мне пофиг на
чужую родню, а для Александры это мать мужа, старшая женщина в
роду. И хотя я бы на ее месте все равно не позволила так с собой
обращаться, в Шурочкину сторону бросить камень у меня рука не
подымется. Не все рождаются боевыми магичками. А эта ведьма, судя
по ледяным глазам и кривой усмешечке, и правда умеет устроить
окружающим веселую жизнь. Вот, значит, как, Шурочка, прошипела
бывшая свекровь. Мало того, что ты испортила жизнь моему сыну, дрянь неблагодарная, ты еще и мне смеешь вредить? Тебе это дорого
станет. Посмотрим, я ответила прямым безмятежным взглядом, чем
привела старуху в замешательство. Она ждала, что я испугаюсь и
начну просить прощения? Похоже. Вы ведь, Валентина Дмитриевна, уже в том возрасте, когда пора подумать о том, кто за вами в старости
будет ухаживать, воду подавать, горшки менять. Я смотрела прямо в
лицо старухи и понимала, что интуиция меня не подвела бью в цель.
Она испугалась, хотя и старалась этого не показывать. Откуда я это
все узнала? А насмотрелась в свое время таких вот дамочек за триста, выпивших все соки из родни и прислуги. Ко всем своим милым
привычкам они еще и трусливы, крайне подозрительны, всегда ждут
подвоха и никому не доверяют, кроме тех, кого смогли сломать и
превратить в своего раба. Поэтому я, все так же по наитию, под
обморочное молчание Лампы продолжила: Очень сомневаюсь, что
новая жена Витеньки будет этим заниматься. Да и на него самого
надежд нет. А вы ведь так не любите пускать к себе в дом чужих
людей, особенно по найму. Или обкрадут, или отравят, да? Так что на
вашем месте я бы хорошо подумала, прежде чем портить отношения с
единственным человеком, на которого вы могли бы рассчитывать. Да я
да я куска хлеба из твоих рук не возьму! опомнилась наконец
свекровь. И все расскажу сыну, пусть знает, какую неблагодарную
змею мы пригрели! Ну мне же легче, я пожала плечами и безжалостно
продолжила: Не придется за старухой ходить. А насчет змеи и
Витеньки, вы забыли, наверное, что я в курсе не только о подтяжке
лица. И тоже много чего могу рассказать. Тут я, конечно, стреляла
наугад: Александра до сих пор молчала как настоящая лампа. Но, судя
по вытянувшейся физиономии свекровушки, я снова попала точно в
яблочко. Глава 5. Что интересно, бывший муж Александры в
переговоры так и не вступил. Такое впечатление, что его все же самую
малость мучила совесть, но ему эти муки активно не нравились, и уж
он их душил-душил, душил-душил а в процессе ему было не до
бывшей жены, и вообще, смотреть на нее неприятно. Так что он
общался с «докторами из скорой», с мамочкой своей, с детьми где-то
там, в «прихожей», а для Шуры у него доброго слова не нашлось, кроме беглого «выздоравливай» через дверь. А еще он воровато
оставил на столе цветные бумаги. Про них, едва оправившись после
шока, Лампа сказала, что это деньги. Грустно так сказала, ей было
больно от равнодушия когда-то любимого человека и отца ее детей, который теперь откупается от нее мелочью, как от побирушки. Ну а
для меня как раз все было к лучшему. Я дождаться не могла, когда все
эти незнакомые и не слишком приятные люди уберутся восвояси и я
получу, наконец, возможность закрыться в этой тесной каморке и
выспросить Лампу подробно: какого демона здесь происходит и как
так получилось. Я через дверь слышала, как мужчина прощается с
сыновьями, и с интересом ждала, додумаются ли юные обитатели
этого дома заглянуть к матери, проверить, как она вообще? Или оба