— Чтобы прятаться?
— Да, и теперь, когда нам стало об этом известно, я полагаю, что у них есть подобные убежища по всему Империуму. Вот почему им удавалось так хорошо скрываться. У Кештре есть и еще одно предназначение.
— Потому что мы в варпе?
— Мы в пограничном пространстве между варпом и реальностью, — поправил Эйзенхорн. — В так называемой сумрачной зоне. Идеальная лабораторная среда для постройки Ткача Имматериума с возможностью его запустить, не опасаясь препятствий со стороны реальности.
— Это все предположения, я правильно понял? — спросил Драшер.
— Пока — да. Давайте спросим у Джафф, — сказал инквизитор. — Подержите ее.
Он отступил на шаг:
Одла.
Драшер содрогнулся. Он почувствовал, как тело женщины в его руках зашевелилось. Ее голова, еще секунду назад безвольно болтавшаяся, держалась прямо.
— А это обязательно? — нервно спросил магос. — Ведь ваши силы ограничены и…
— Мне нужна информация, — отрезал Эйзенхорн. — Отпустите ее и отойдите в сторону.
Драшер послушался и встал рядом с инквизитором. Одла Джафф стояла сама, но как-то странно и неестественно. Ее глаза были открыты, но смотрели в пустоту.
— Пожалуйста… — прошептала она.
Я доверял тебе.
На металлическом настиле под ногами саванта начали появляться ледяные узоры.
А ты привела нас в ловушку.
— Ты сам себя сюда привел. Иншабель разнюхала о нашей работе здесь, на Гершоме. Появился отличный шанс заманить тебя сюда и закончить эту долгую борьбу.
Ловушка. Чтобы я замолчал.
— И ты, и вся твоя свита, — сказала она. — Концы в воду.
Но вы не ожидали, что мы сможем пробраться сюда, верно? Ты собиралась убить меня… всех нас… в Хелтере.
Джафф сощурила глаза:
— Из-за Драшера вы забрались дальше, чем мы ожидали. Я оживила труп в Хелтере, но этого оказалось недостаточно. Я готовилась к следующей попытке. Но вы двигались вперед, несмотря на все мои усилия. Вы открыли врата Кештре. Но мы приспособились. Мы хорошо импровизируем.
— Это правда? — шепотом спросил Драшер у Эйзенхорна.
Инквизитор изо всех сил пытался сохранить концентрацию. Он выглядел смертельно больным. Щеки раскраснелись, а со лба стекали ручейки пота.
— Она не может лгать, — буркнул он. — При том уровне псионической пытки, что я использую, — не может.
— Макс жива? — спросил Драшер у Джафф. — Вы убили ее? Вы убили остальных?
— Не мешай! — огрызнулся Эйзенхорн. Он с трудом фокусировался.
Это Ткач Имматериума?
— Да, — Джафф дрожала и с трудом выдавливала из себя каждое слово.
Сколько лет он уже тут находится?
— Шестнадцать столетий с момента постройки. За ним следит династия магосов.
И Дрэйвен Сарк — последний из них?
— Величайший. Он нашел образцы своего деда. Терзание, порожденную Хаосом болезнь. На ее основе он приготовил сыворотку. Вирус, который позволяет испытуемым уберечься от эфирной скверны. Таким образом они могут пережить первые этапы трансформации в Ткаче.
Это сработало?
— Отбраковка образцов высокая, — сказала Джафф. Драшер буквально видел, как в ее глазах плещется ужас. Она изо всех сил пыталась молчать, но не могла. — Расход большой. Но сейчас процесс сработал. Он сработал на Сарке. Такая преданность. Самопожертвование. Совершенство. Он сделал все, чтобы оно сработало. Он сделал так, чтобы все сработало, как хотела Лилеан.
Зачем?
— Чтобы создать сосуды, — засипела Джафф. Из ее левой ноздри потекла тонкая струйка крови. — Плоть слаба. То, чего мы хотим добиться, превышает пределы возможностей человеческой формы. Мы хотим сотворить сосуды получше. Такие, которые смогут выдержать нагрузку. Мы называем их «граэли». Они бесценны, и создать их стоит больших усилий.
Я уже встречал граэлей. Грааль Охр.
Джафф вздрогнула, как будто звук этого имени причинил ей боль.
Он сказал, что он — Желтый Король. Или что он служит Желтому Королю.
— Служит, — всхлипнула Джафф.
А Орфей? Так зовут Короля?
— Прошу, прекратите, — закричала женщина.
Драшер тревожно взглянул на Эйзенхорна. Инквизитора трясло. Лицо исказилось в хищном оскале. Похоже, ему было так же больно, как и Джафф.