И если не тщетно мое благочестье,
То жизнь да вернется к любимой невесте,
И если дана моим подвигам сила, —
Хочу, чтоб невесту она оживила!»
Внезапно богов появился посланник.
Сказал он: «О Руру, подвижник и странник!
К чему твои речи? От бренного слова
Нельзя мертвецу превратиться в живого,
И если от смертного жизнь отлетела, —
Не слово ему помогает, а дело!»
«Какое же дело судили мне боги?
Поведай, о путник с небесной дороги!»
«Змеею отравленной в злую годину
Ты собственной жизни отдай половину.
Зачтется подвижнику эта заслуга,
Отдашь — и воспрянет из мертвых подруга!»
Ответствовал Руру небесному сыну:
«Я жизни своей отдаю половину!
Пускай же, змеиным отравлена ядом,
Украшена прелести юной нарядом,
Любовью увенчана, счастьем сверкая,
Воспрянет невеста моя дорогая!»
Небесный посол, снаряженный богами,
Явился тогда к правосудному Яме,
К властителю, смерти, к владыке закона.
Сказал ему: «Просьбе внемли благосклонно!
Есть Руру, подвижник, познавший кручину,
Он жизни своей отдает половину,
Чтоб жизнь ты вернул его мертвой невесте.
Какие страдальцу поведать мне вести?»
Ответствовал вестнику бог правосудный:
«Да жизнь возвратится к красавице чудной!
Пусть тот, кто сильнее отравы змеиной,
Пожертвует жизни своей половиной.
Воспрянет красавица этой ценою,
Подвижнику доброму станет женою».
Так сказано было владыкой закона,
И мертвая дева, без боли, без стона,
Как будто от сна для блаженного бденья,
Как лотос, взлелеянный силой цветенья,
Воспрянула, заново жить начиная,
И сделалась ярче краса молодая.
Так праведной жизни своей половиной
Пожертвовал Руру подруге невинной.
Счастливый жених устремился к невесте,
И свадьбу сыграли, и зажили вместе
Две жизни, — супруг, отыскавший супругу, —
Добра и отрады желая друг другу.
А Руру поклялся, исполненный гнева:
«Пойду ли я вправо, пойду ли я влево,
В лесу или в поле, вблизи иль далёко,
Но змей истреблю я повсюду жестоко!»
Он палицей змей убивал повсеместно:
Святому пощада была неизвестна.
Однажды в лесу, у прогнившей колоды,
Он змея узрел незнакомой породы:
На солнышке грелся он, вытянув тело,
Бессильная старость его одолела.
Как будто орудьем Судьбы, свирепея,
Подвижник ударил дубиною змея.
Тот молвил: «Отшельник, услышь мое слово!
Тебе я вреда не нанес никакого,
Зачем же пришел ты, о праведник, в ярость?
Ты бьешь меня палкой, презрев мою старость!»
«О змей, я не внемлю твоей укоризне!
Супругу мою, что милее мне жизни,
Змея отравила смертельной отравой.
Поклялся я клятвою грозной и правой:
«Куда ни пойду я, всегда и повсюду
Я змей убивать многомерзостных буду».
Поэтому я и тебя уничтожу,
Убью, разорву непотребную кожу!»
Ответствовал змей: «О мудрец знаменитый!
Не все мы свирепы, не все ядовиты,