Владыка Летающих Ночью, исполненный блеска,
Супруге великого Рамы ответствовал резко:
«Я тот, кто мирам и насельникам их угрожает, —
Богам их, царям их, отшельникам их угрожает.
О Сита, я — Равана, демонов раджа всевластный!
Увидя шелками окутанный стан сладострастный
И негу твоей отливающей золотом кожи,
Делить перестал я с несчетными женами ложе.
О робкая, зваться ты будешь царицею главной,
Как Ланка зовется столицею великославной.
Твердыня ее на вершине горы осиянной
Стоит посредине бушующего океана.
По рощам ты станешь гулять, благоизбранна мною,
Расставшись охотно с обителью этой лесною.
Толпой пятитысячной будут всечасно служанки
Творить угожденье супруге властителя Ланки».
Тогда безупречно сложенная Джанаки дева
Ответила Раване словом презренья и гнева:
«Как Индра всесильный, питающий землю дарами,
Один у меня повелитель: я предана Раме!
Как ширь океана, глубок и спокоен, с горами
Сравнится бестрепетный воин. Я предана Раме!
Он — древо баньяна, что сенью ветвей, как шатрами,
С готовностью всех укрывает. Я предана Раме!
Он ликом прекрасней луны, что блестит над мирами,
Он мощью безмерной прославлен. Я предана Раме!
С повадкой шакальей — гоняться за львицей, что в жены
Избрал этот лев, Каушальей-царицей рожденный?
Зачем злодеянье творишь ты, себе в посмеянье?
Ведь я для тебя недоступна, как солнца сиянье!
Преследуя Рамы жену — вместо райского сада
Любуешься ты золотыми деревьями ада!
Зубов у змеи ядовитой с разинутым зевом,
Клыков у голодного тигра, объятого гневом,
Перстами не вырвешь ты, Равана Десятиглавый,
В живых не останешься, выпив смертельной отравы.
Ты Ма́ндару-гору скорей унесешь за плечами,
Чем Рамы жену обольстишь колдовскими речами.
Ты, с камнем на шее плывя, одолеешь пучину,
Но Рамы жену не заставишь взглянуть на мужчину.
Ты солнце и месяц в горсти или пламя в подоле
Задумал теперь унести? Не в твоей это воле!
Натешиться всласть пожелал ты женой добронравной
И мыслишь супругу украсть, что избрал Богоравный?
Не жди воздаянья потугам своим бесполезным.
Стопами босыми по копьям пройдешь ты железным!
Меж царственным львом и шакалом различья не знаешь,
Меж грязной водой и сандалом различья не знаешь.
Ты низости полон и Рамы величья не знаешь!
Мой Рама в сравненье с тобой, похититель презренный,
Как а́мриты чаша — с посудиной каши ячменной!
Запомни, что ты против Рамы, великого мужа,
Как против зыбей океанских — нечистая лужа.
Под стать Шатакра́ту, он славится твердостью духа.
Не радуйся, ракшас, как в масло упавшая муха!»
Так праведная — нечестивому, вспыхнув от гнева,
Ответила — и задрожала, как райское древо.
Рассерженный гневной отповедью Ситы, желая устрашить ее, Равана похваляется своим могуществом.
[Равана продолжает уговаривать Ситу]
(Часть 48)
«Я с братом Куберой затеял умышленно ссору.
В неистовой схватке его победил я в ту пору.
Он в страхе ушел на Кайласу, священную гору.
Я, на́зло Кубере, его колесницей чудесной
Доныне владею и плаваю в сфере небесной.
О дева Митхилы! Бегут врассыпную, в тревоге,
Мой лик устрашительный видя, бессмертные боги.