Адипарва, гл, 206, шл. 24 - 32:
"Улупи сказала:
...В данном же случае закон не будет нарушен. Ведь долг одинаково состоит и в спасении страдающих, о большеглазый! Оттого, что ты спасешь меня, закон твой не пострадает. И если бы даже имело место нарушение закона, хотя бы самое незначительное, то оно как раз и будет твоею добродетелью благодаря тому, что ты возвратишь мне жизнь, о Арджуна! Обладай же мною, уже обладаемой, о Партха! Это ведь мнение благочестивых, о повелитель! Если ты не сделаешь так, то считай меня мертвой. Спасением (моей) жизни, о могучерукий, исполни же высочайший закон. Я прибегаю сегодня к твоей защите, о лучший из мужей! Ты постоянно оказываешь покровительство опечаленным и тем, кто лишен покровителей, о Каунтея! Я прибегаю к твоему покровительству и я плачу, страдая. Я прошу тебя, исполненная желаний. Поэтому сделай мне приятное. Отдавшись мне, ты должен удовлетворить меня".
Арджуна провёл с Улупи ночь во дворце змеиного царя и на рассвете ушёл. Затем пандава совершил путешествие на склоны Хималая, посетил Ангу, Вангу, Калингу и берегом моря вышел к Маналуре. Здесь он влюбился в Читрангаду, дочь царя Читраваханы. Представ перед царём, он рассказал ему о своём намерении. Читравахана отдал ему свою дочь и Арджуна прожил с ней три года.
Затем он пришёл к берегам южного океана. Там он вернул человеческое обличье пяти апсарам, которые когда-то пытались соблазнить "красивого брахмана", но были превращены им в пять крокодилов.
Пандава вернулся в Маналуру и узнал, что Читрангада родила ему сына Бабхрувахану. Затем он посетил Гокарну и прибыл в Прабхасу, где влюбился в сестру Кришны Субхадру и по предложению Кришны похитил её. Пандава прожил с ней год, затем некоторое время в Пушкарах и по истечении двенадцатого года он вернулся в Кхандавапрастху.
Как любопытно! Дав обет воздержания на двенадцать лет, Арджуна тут же нарушает его по просьбе Улупи: "Спасением (моей) жизни, о могучерукий, исполни же высочайший закон. Я прибегаю сегодня к твоей защите, о лучший из мужей! Ты постоянно оказываешь покровительство опечаленным и тем, кто лишен покровителей, о Каунтея! Я прибегаю к твоему покровительству и я плачу, страдая". И молодой отшельник выручает страдающую от любви девушку... Как благородно! Но спустя какое-то время он уже сам нарушает свой обет, влюбившись в Читрангаду. Немного странно, не правда ли? А затем следует фантастическая сцена возвращения человеческого обличия сразу пяти заколдованным апсарам, которых отверг и проклял "красивый брахман". О, как много тут волшебства! А через некоторое время он снова влюбляется уже в Субхадру. Просто непостижимо! Прямо рок какой-то во время жизни в лесах вынуждает пандаву нарушать обет воздержания! Что за судьба бросает его к одной женщине, затем к другой, потом сразу к пяти и снова уже к восьмой? И где здесь обет воздержания?
Формально поводом для ухода Арджуны в лес является нарушение им условий исполнения супружеских обязанностей пандавов в отношении Драупади: никто из четверых братьев не должен мешать пятому во время уединения с их общей женой. Но поражает не столько незначительность проступка, сколько чрезмерность наказания и его срок: двенадцать лет без интимной жизни для молодого человека - это фактически жизнь монаха. Последующая за тем, "жизнь в лесах" напоминает туристический вояж в Таиланд современного нувориша и вызывает не столько удивление, сколько недоумение: как можно подобные эротические приключения назвать воздержанием? Складывается впечатление, что любая фигура в сари сводит его с ума. Да и где тут жизнь в лесах? Он прожил в городе Маналура три года, жил в Гокарне, Прабхасе, Пушкарах. Странно было бы считать, что подобный образ жизни соответствует клятве братьев. Если такая клятва и была, то Арджуну следует считать клятвопреступником: он не выполнил условий обета.
А ведь уходя в лес, Арджуна сказал Юдхиштхире: "Не должно соблюдать закон посредством самообмана - так я слышал от тебя. И я не отклонюсь от правды. В правде я имею оружие (Адипарва, гл 205, шл. 29). Ну вот, после такого обещания брату Арджуну следует считать теперь уже и лжецом. Если уж дал обет воздержания, то исполняй его. Если не можешь исполнить, то не давай. И тут впору спросить: а была ли клятва вообще? Какой смысл давать обет воздержания, чтобы практически сразу его игнорировать. Слова Арджуны могут ввести в заблуждение, ведь его поступки не соответствуют обещанию. А если поступки определяющие в этом плане, то вполне вероятно, что обета воздержания и не было. И не является ли удаление Арджуны в леса на двенадцать лет просто необходимостью экстренно покинуть родину вследствие некоего преступления, которое слишком тяжкое, чтобы он мог оставаться в Индрапрастхе?