Теперь о беседе Сатьябхамы и Драупади. Вопросы, задаваемые Сатьябхамой, свидетельствуют о том, что на юге, где живет Сатьябхама, магия, зелье и заговор — лучшее средство воздействия на мужчин. Ответ Драупади, казалось бы, опровергает это мнение. Она сообщает, что по отношению к своим супругам дочь царя Друпады демонстрирует уважение, понимание и даже покорность. Но вдруг с необычной откровенностью Драупади признается, что только она одна распоряжается деньгами пандавов, их слугами и всем, что есть в доме, распоряжается и днем, и ночью. Таким образом, ей принадлежит такая власть, какой нет у женщин кауравов. Забавно звучат слова Драупади о том, что она выполняет все желания пандавов. Все выглядит как раз наоборот — это братья всегда готовы выполнить любое ее желание. В дальнейшем, в Виратапарве, сам Юдхиштхира дает характеристику Драупади, которая совершенно не согласуется с приведенным выше ответом Драупади на вопросы Сатьябхамы.
Виратапарва. Глава 3. Шлоки 12 — 15.
«Юдхиштхира сказал:
...Ведь она ничего не умеет делать того, что делают другие женщины... Венки и благовония, украшения и различные наряды, — ведь только это и знает прекрасная с самого своего рождения».
И это слова не критика, а близкого, любящего и верного человека! Жалость Юдхиштхиры к прекрасной Драупади показывает только степень избалованности его жены.
Ни тереть зерна, ни стирать, ни готовить пищу, ни ухаживать за детьми Драупади не умеет. Но распоряжается деньгами и слугами, повелевает своими мужьями. Можно было бы увидеть в этом воплощение какой-то специфической женской власти, но не надо забывать, что самой Драупади очень умело и жестко управляет Вьяса.
Совершенно другую картину можно наблюдать среди кауравов. Молодой Дурьйодхана еще в Адипарве говорит, что казна и советники находятся в его распоряжении.
Юдхиштхира до свадьбы подчинялся своей матери Кунти, а потом — Драупади. Фактически пандава всегда находится в зависимости: от матери, от жены, а затем и от брахманов. Это не царь, а марионетка.
Гандхари, мать Дурьйодханы, напутствует на битву своего сына словами: «Там, где правда, там победа». Это прекрасные слова для сражения по законам чести. И фактически надгробный текст для памятника Дурьйодханы от его матери.
Пандавы шли в бой с другим лозунгом: «Там, где Кришна, там победа». Очевидно, что это перевернутый лозунг кауравов. Неужели Кришна Васудева выше правды? Или это что-то, стоящее выше правды? Но вот слова самого Кришны, обращенные к Юдхиштхире.
Дронапарва. Глава 164. Шлоки 97 — 104.
«Тем временем Говинда... сказал:
...Ложь должна быть выше правды!..».
Оправдывать свое нечестное поведение в экстремальной ситуации стремятся люди, жаждущие одержать победу любой ценой, люди, для которых личная выгода дороже чести.
Но вот погибающий Дрона решает «отдать свою жизнь, сражаясь справедливо». Диаметрально противоположная позиция! Вспомним, как Дрона, по мнению авторов эпоса, требовал палец Экалавьи за обучение только потому, что обещал Арджуне быть лучшим в стрельбе из лука. Мог ли человек, желающий умереть, сохраняя кодекс чести, быть бесчестным в ситуации, где от него не требовалось напряжения всех физических и духовных сил?
Юдхиштхира и его окружение только и стремятся угодить брахманам. Дурьйодхана и его сторонники, можно сказать, — не-угодники, свободные люди, исходящие из понимания необходимости решать реальные жизненные проблемы, а не петь дифирамбы брахманам и их схоластическим представлениям о мире. Тем более, что эти туманные и мистические идеологемы — всего лишь средство, позволяющее обманывать людей и управлять ими с помощью вымышленных страхов.
Различие мировоззрений Юдхиштхиры и Дурьйодханы, пандавов и кауравов слишком глубоки, они не позволяют найти компромисс, «золотую середину», гарантирующие мир, добрососедские отношения и взаимное уважение. Война между ними неизбежна, и это будет жестокая, беспощадная война на уничтожение.
Несомненно, что столь обостренно проявленные на поле битвы мотивации поступков двух вождей и их единомышленников выражают всегда свойственную им мотивацию, начиная с детства и юности. Именно поэтому Дрона и Бхишма никогда — ни во время войны, ни в мирное время — не поддерживали пандавов. Ибо трудно представить себе человека, непоколебимого в своих принципах перед лицом смерти, и выступающего в роли адвоката своих врагов в мирное время. Тем более, если эти враги коварны и беспринципны. Таким нужны не адвокаты, а прокуроры. Вожди кауравов могли испытывать только презрение к пандавам и к их руководителям — брахманам.